Фотогалерея

О нас

Контакты

Услуги

Схема проезда

Видеогалерея

Это интересно

Это интересно

Основы выездки и езды.

Часть третья

Глава I

ВЫСШАЯ ЕЗДА

Приемы и упражнения, которые применяются в так называемой высшей езде, будут составлять предмет предлагаемого исследования. Упражнения эти представляют собой продолжение и развитие приемов обыкновенной езды, о которой говорилось во второй части этой книги. Выполнение этих упражнений труднее, они менее в ходу. Некоторые движения, исполняемые при езде высшей школы, естественны, некоторые же искусственны. Например: все движения на галопе принадлежат к движениям естественным, а испанский шаг представляет собой тип движений искусственных.

Часто приходится слышать, что высшая езда преждевременно расслабляет лошадь, разрушает и калечит ее. Говорят: может ли лошадь безнаказанно, не расслабляя сухожилий и связок, исполнять столь трудные упражнения? Ответ, однако, прост: посмотрите на акробатов, которые тоже напрягают силу и энергию. Разве они расслаблены? Разве разбиты их руки, ноги, плечи? Напротив, даже по наружному виду своему они бросаются в глаза своими развитыми, твердыми, как сталь, мускулами, своим здоровым видом. Конечно, если акробатические упражнения как с человеком, так и с лошадью начать производить без подготовки, вдруг, то и лошадь и человек неминуемо разрушатся. Если же идти постепенно, осторожно, последовательно напрягать мускулы соответственно тому, насколько они развились, то и человек и лошадь будут исполнять акробатические упражнения относительно легко; здоровье не только не пострадает, но и, напротив, укрепится. Я выезжаю лошадей в таком молодом возрасте, как никто до меня не начинал выезжать, но тем не менее все они совершенно целы. Несомненно, ездой высшей школы разрушено много лошадей. Но дело тут не в приемах езды, а в том, что лошадей недостаточно подготавливают предварительной выдержкой да и выездка ведется дурно.

Выездка лошади есть искусство. Между представителями этого искусства попадаются и шарлатаны и эмпирики. Если лошадь выезжать методически, то упражнения, через которые ее приходится проводить, не только не разбивают, но укрепляют ее.

Ездокам, которые свысока смотрят на езду высшей школы, я советую припомнить басню о лисице и винограде.

Комментарий специалиста

Утверждение, что «ездой высшей школы разрушено большое количество лошадей», в наше время не актуально. В сравнении с лошадьми, работающими в преодолении препятствий и троеборье, срок их службы значительно больше. Мало того, в выездку попадает много лошадей, уже закончивших свою спортивную карьеру на троеборных или конкурных полях. Терпению, с каким работают спортсмены выездки, могут поучиться многие. Под их седлом часто можно встретить лошадей двенадцати—шестнадцати лет. В этом возрасте среди представителей других видов конного спорта можно найти единицы за период всей истории классического конного спорта. Многие спортсмены специально передают на время своих питомцев в руки тренера по выездке, чтобы восстановить нервную систему лошади и выработать правильную реакцию на шенкель, работу повода или просто подъездить лошадь. Элементы, описанные в этой части книги, не используются в соревнованиях. Они очень зрелищны. Применяются в цирковой дрессуре и национальных школах верховой езды. Многие были достижениями самого автора, и он же являлся единственным, кто выполнял эти элементы. Описание подготовки лошади к выполнению этих элементов вы едва ли найдете в какой-либо другой литературе. Эти материалы могут служить руководством к тому, чтобы вы попробовали свои силы.

Глава II

ИСПАНСКИЙ ШАГ

На так называемом испанском шагу лошадь попеременно поднимает и вытягивает передние ноги. Заставить лошадь поднимать ноги не трудно, но очень трудно добиться, чтобы она их хорошо ставила на землю. В этом и заключается вся суть испанского шага. Неизвестно, почему этот шаг называют испанским. Он совершенно не похож на шаг андалузских лошадей, и испанского в нем одно только название. Андалузские лошади на шагу сгибают колени и ставят внутрь бедра. В Испании их ход называют «el paso de campana» (le pas de la cloche). Шаг этот скорее следовало бы назвать «учебным шагом».

Начинать обучение лошади надо пешком. Лошадь поставить налево (чтобы барьер не дал ей возможности податься вправо). Встать у левого плеча. Поднять довольно высоко и подать вправо голову лошади для того, чтобы, передав на правую переднюю ногу большую часть тяжести переда, облегчить левой ноге возможность подняться.

Когда лошадь таким образом поставлена, надо очень мягко концом хлыста трогать ее по левой передней ноге. Невозможно определить точку, которой надо касаться хлыстом, так как у каждой лошади наиболее чувствительное место ноги различно и находится на всем пространстве от локтя до бабки.

Сначала лошадь не понимает, чего от нее хотят, и первым ее впечатлением будет удивление. Обычно она старается как-нибудь отделаться, но броситься вправо ей мешает барьер, а закинуться влево ее не допускает хлыст. Лошадь может только осадить. В этом случае следует моментально прижать конец хлыста за подпругой, отчего она должна будет податься вперед. Почти всегда после нескольких мгновений удивления лошадь начинает скрести землю ногой, по которой ее трогает хлыст. Лишь только лошадь подняла ногу, надо тотчас ее погладить. Она поймет, что это от нее требовалось. После нескольких дней упражнения лошадь, чуя приближение хлыста, сама станет поднимать ногу. Когда лошадь хорошо поняла и стала поднимать левую ногу, надо начать то же упражнение с правой ногой. И тут следует непременно поднять вверх и подать влево ее голову

Вначале надо довольствоваться малейшим признаком послушания лошади. Довольствоваться незначительной уступкой лошади вначале — лучшее средство не надоесть ей и не возбудить в ней отвращения к требуемому движению, так как частое прикосновение хлыста выводит ее из терпения. Обычно на первом же уроке лошадь начинает поднимать ногу. Поднимает она ее не вытягивая (чего требует прием), но или скребет ею землю, или болтает в воздухе. Но не только наказывать лошадь, но даже и настаивать, как я сейчас сказал, отнюдь не следует. Лошадь еще не понимает, в чем дело, поэтому ее легко сбить с толку.

Постепенно надо добиваться, чтобы лошадь не только поднимала ноги, но и вытягивала их вперед, и вытягивала бы совершенно горизонтально, до уровня своих плеч.

Я признаю только тогда, что лошадь действительно идет испанским шагом, когда она выносит ноги, как сказано выше. Когда лошадь выносит ноги правильно, то есть горизонтально, то надо приучать ее правильно же ставить их на землю, то есть без малейшего сгиба в колене. В этом и состоит правильность хода испанским шагом.

Когда лошадь совершенно вытянула ногу, следует подать ее трензелем вперед настолько, чтобы она, не сгибая колена, встала на эту ногу."Сгибая колени, и сгибая их неодинаково при опускании ног на землю, лошадь будет делать короткие и неровные шаги, задевая зацепом землю. Скажу еще раз: непременно следует добиваться того, чтобы лошадь держала ногу совершенно вытянутой до того момента, когда она ступит на нее. При этом условии шаги будут совершенно равны.

Когда лошадь стала вполне правильно делать каждой ногой по шагу, надо сесть в седло и вести обучение верхом. Скажу тем не менее, что при обучении лошади пешком успеха можно достигнуть быстрее, но зато никогда лошадь не будет так грациозно и правильно идти испанским шагом, как если бы она была обучена ему под седлом. Объясню почему: работая пешком, невозможно ставить лошадь в повод, так как приходится тянуть ее вперед трензелем. Голову лошадь ставит неверно и теряет грацию. Ничего подобного не бывает при обучении лошади под седлом, так как ее подают вперед шенкелем, что несравненно удобнее и вернее. По моему мнению, обучать лошадь испанскому шагу следует непременно под наездником.

Итак, добившись двух первых правильных шагов, надо оставить работу пешком и сесть в седло. Я работаю лошадь следующим образом.

Оба мундштучные и левый трензельный поводья беру в левую руку, а правый трензельный и хлыст — в правую. Становлюсь на левую руку, ставлю лошадь, довольно сильно поднимаю ей трензелем голову и начинаю требовать от нее подъема правой ноги. Для этого надо действовать левым шенкелем. Подать лошади зад вправо под давлением этого шенкеля и допустить барьер. С этой целью я, работая правую ногу, ставлю лошадь на левую руку. Обе руки подаю влево и твердо прижимаю левый шенкель (впоследствии шенкель будет усилен шпорой). Правый трензельный повод натягиваю чувствительнее других поводьев и одновременно с левым шенкелем (действует сильнее) за подпругой поддерживаю лошадь от осаживания правым шенкелем. Воздействие помощников является в следующем виде: поводьями я перемещаю всю тяжесть переда лошади на ее левое плечо; в то время, когда я, подняв правым трензелем голову лошади, легкими ударами конца хлыста трогаю ее по правому плечу, — левый шенкель заставляет ее поднять правую ногу. Сначала лошадь ничего не понимает, беспокоится. Описанное воздействие поводьев мягко, но упорно надо продолжать до тех пор, пока лошадь поднимет ногу. Лишь только лошадь сделает какое-либо движение правой ногой, надо ее тотчас погладить, отпустить ее, объехать кругом манежа и начать повторение того же снова. Те же приемы, но в обратном смысле я применяю для левой ноги. Недели не пройдет, как лошадь станет поднимать обе ноги под описанными воздействиями помощников и хлыста; тогда я начинаю постепенно оттенять эти воздействия. По мере уступчивости лошади я ослабляю воздействие хлыста и усиливаю указание шенкелей. Постепенно довожу лошадь до уступки одним шенкелям и шпоре и бросаю хлыст. Теперь мне уже ничего не стоит, когда нужно, подать лошадь вперед (совсем не то при работе пешком).

Итак, лошадь поднимает обе ноги; хлыст оставляю. Рассмотрим подробно воздействие помощников в их полноте.

Левый шенкель и правый повод заставляют лошадь поднять правую переднюю ногу. Когда нога вполне вытянута, я равняю давление обоих поводьев и держу их одинаково натянутыми до того мгновения, когда лошадь ступит ногой на землю. В этот момент шенкелями посылаю лошадь вперед. Посыл держит ее прямо, не дает правой ноге согнуться вколене и заставляет ее вполне вытянутой ступить на землю впереди левой ноги. Тотчас же правым шенкелем и левым поводом поднимаю левую переднюю ногу, равняю поводья, подаю шенкелями вперед. Очевидно, для связи одного шага с другим и правильности всего движения необходимы полная отчетливость и точность диагонального, как и всегда, воздействия помощников.

На испанском шагу делают и «назад равняйся». Для этого поводьями осаживают лошадь в тот момент, когда передняя нога совершенно вытянута вперед. При исполнении такого рода осаживания очень трудно удержать лошадь верно, то есть не дать ее заду податься вправо или влево в тот момент, когда она вытянутую переднюю ногу заносит назад за стоящую на земле. Случается, что лошадь, торопясь осадить, вытягивает передние ноги вперед наполовину. В таком случае следует снова начать упражнения вытягивания ног вперед тем же темпом и добиваться их полного выноса.

Как бы хорошо читатель ни усвоил себе изложенное, как бы точно ни применял он на деле указанные приемы, он не должен рассчитывать на верный успех. Успех зависит от степени чуткости всадника, от его умения пользоваться малейшими обстоятельствами, умения ловить малейшую возможность передать лошади всю волю.

Весь вопрос в чувстве «чувствовать лошадь». Во всяком случае, выезжая первую лошадь, ездоку неминуемо придется идти ощупью, и только выездив три или четыре он будет в состоянии разобраться, идет ли он по верному или ложному пути.

Обучать лошадь испанскому шагу следует начинать только тогда, когда она вполне развязана сгибаниями и чутка к воздействию помощников, то есть когда ездок уверен, что в каждый нужный момент он может подать ее вперед. Поднимая шею лошади, всаднику приходится держать руки высоко, отчего большая часть тяжести лошади передается назад; при этом, очевидно, очень легко поставить ее за повод. Может случиться, что, вместо того чтобы поднять одну из передних ног, лошадь поднимет обе, то есть даст лансаду или встанет на дыбы. Лансада как движение вперед не представляет собой очень опасного рода отказа, чего нельзя сказать про дыбы или свечку, особенно если еще в такой момент поводья окажутся натянутыми. В этом случае надо, отдав поводья, обеими шпорами энергично столкнуть лошадь вперед, то есть подъем на дыбы обратить в лансаду.

Скажу еще раз, что приступать к испанскому шагу можно только тогда, когда лошадь при каких бы то ни было обстоятельствах при нажатии шпоры верно подается вперед.

Во все время выездки приходится постоянно, не дожидаясь исполнения лошадью какого-нибудь требования, отказываться от него для того, чтобы подавать вперед. Если ездок даст малейшую возможность лошади встать за поводом, то очень скоро лошадь возьмет сноровку не подаваться вперед. Лошадь мигом поймет, что, становясь за поводом, она может отделаться от сбора, и станет ежесекундно прибегать к этой уловке.

Время обучения лошади послушанию шпоре стоя на месте представляет собой очень опасный период выездки. В это время лошадь может очень легко стать за поводом. Очень часто ездок даже и не замечает, что его лошадь уже стоит за поводом. Вообще ездок, впервые выезжающий лошадь, неминуемо несколько штук из них поставит за повод. Вину обыкновенно взваливают на методу выездки, но дело тут не в методе, а в том, как ее применяли. Следует принять за правило: если лошадь «не поднимается» на повод, она за поводом.

Я держусь одного правила: вперед, еще вперед и всегда вперед. Невозможно добиться полного подчинения лошади, не осилив ее в более или менее сильной борьбе. После каждой жаркой схватки, в которой ездок осилил лошадь, на следующих уроках она бывает необыкновенно послушна. Это неизменное явление. Никогда не следует предъявлять к лошади какого-либо трудного требования, не подготовив ее к нему предварительно. В противном случае борьба неминуема и, что хуже всего, лошадь может выйти из этой борьбы победительницей. Наездник должен ясно отдавать себе отчет, можно ли в данную минуту требовать от лошади исполнения того или другого движения. Неподготовленная к какому-либо движению лошадь ни в каком случае его не выполнит, а неминуемо начнет противиться. Ту же работу, но позже можно будет потребовать от лошади без риска.

Лучше выезжайте лошадь в продолжение целого года, чем полугода. Чем труднее лошадь, тем дольше надо ее выезжать. Прежде чем приступить к выездке высшей школы и обучению искусственным движениям, если нужно, затратьте хотя бы и полгода на то, чтобы хорошо уравновесить ее на трех естественных аллюрах и приучить ее верно осаживать.

Собственно испанскому шагу я не придаю никакого значения, но упражнение в нем необходимо для того, чтобы можно было закончить выездку лошади высшей школы.

Лошадь, не знающую испанского шага, нельзя обучить пируэтам на трех ногах и испанской рыси, для каковых упражнений ездок должен заставлять лошадь поднимать по его желанию ноги. Вызывать исполнение этих упражнений ездок может только воздействием шпор, и только при воздействии их он может вести лошадь в равновесии, ставить ее в повод и заставлять ее поднимать ноги так высоко, как он хочет.

Придуман еще способ обучать лошадь испанскому шагу; способ очень распространенный, поэтому и считаю нужным сказать несколько слов о нем.

Я этого способа никогда не применяю, но он в большом ходу у сторонников «новой школы» выездки. «Новой школой» я называю поколение ездоков, народившееся после смерти Боше. Ездоки эти заменили блестящие манежные мотивы (airs) Боше какими-то странными кривляньями. Для их исполнения лошадью приготовляют множество приспособлений, применение же этих приспособлений требует много лиц.

Для обучения лошади испанскому шагу по методу «новой школы» требуется целая команда из четырех рядовых, а иногда и больше, и капрала.

На каждую переднюю бабку надевают по подвязке. К каждой подвязке привязывают по веревке, а каждую из этих веревок держит по человеку. Третий номер держит лошадь за повод и должен действовать хлыстом. Капрала сажают на седло, а пятому номеру поручается высокая миссия: держать бич. Каким же совместным приемам всей команды подвергается несчастная лошадь.

Номер третий бьет по ноге лошади хлыстом; номер первый тянет за эту ногу веревкой, капрал жмет лошадь правым шенкелем (приучает лошадь поднимать ногу при нажатии шпоры); в это же мгновение пятый номер трогает лошадь по заду бичом, чтобы подать ее вперед.

Когда добились одного шага левой ногой, команда при участии вместо номера первого номера второго принимается за ту же работу с веревкой над правой ногой. Это попеременное упражнение продолжается до тех пор, пока лошадь не привыкнет ходить испанским шагом.

Никак не могу подыскать слова, которыми можно бы назвать эти ухищрения. Дрессировка эта — не дрессировка, и уж во всяком случае не выездка.

Комментарий специалиста

Это наиболее парадный и часто встречающийся элемент. Испанский шаг используют во всех национальных школах езды, и он является любимым в цирковой дрессуре. Важно вышагивающие лошади пленяют зрителей грацией и старанием, с каким тянут ножку. Методы по групповой «работе» распространены и сейчас при подготовке спортивных лошадей. Они объясняются прежде всего недостатком знания и отсутствием должного терпения. Проблемы возникают, как правило, в результате форсированной работы или недостаточной проработки предварительных и начальных этапов.

Дрессировка имеет свои особенности. Поведение лошади, отработанное дрессировкой, фиксируется в мозгу лошади настолько крепко, что выполнять это упражнение она будет и независимо от того, есть в этом необходимость или нет, стоит только включиться сигнальной системе, примененной при дрессировке. А отсутствие какой-либо детали или наличие новой сведет на нет всю работу.

Выезженная лошадь будет выполнять свою программу независимо от ее последовательности, места в манеже или грунта под ногами, по первому требованию всадника.

Глава III

ОБРАТНЫЙ ПИРУЭТ НА ТРЕХ НОГАХ

При исполнении этого пируэта лошадь держит одну из передних ног вытянутой все время, пока зад обходит кругом ее перед. В этом упражнении соединяются два приема: обход зада вокруг переда и вытягивание вперед одной из передних ног. Хорошо уравновешенную лошадь обучить этому упражнению очень легко.

Поставив лошадь среди манежа, надо заставить ее начать делать обыкновенный обратный пируэт и после каждых трех шагов требовать от нее подъема и выноса вперед передней ноги. Наружным шенкелем надо все время поддерживать лошадь, то есть ему приходится разом и возбуждать и направлять круговое движение зада и заставлять лошадь поднимать и держать в воздухе переднюю ногу. Действие внутреннего шенкеля нужно для остановки движения. Поясню примером: я желаю обвести зад лошади кругом ее переда слева направо. Левым шенкелем возбуждаю и направляю круговое движение. Когда лошадь описала задом около одной четверти круга, я останавливаю ее правым шенкелем. В то же время левой шпорой (шенкель левой стороны все время нажимает бок) и легкой натяжкой правого трензельного повода заставляю лошадь вытянуть правую переднюю ногу. После более или менее частого повторения этих приемов лошадь скоро начнет делать задом несколько шагов по кругу, вытянув и не опуская правой передней ноги. Мало-помалу она на трех ногах будет описывать полный круг.

Во все время движения надо поддерживать лошадь правым шенкелем довольно чувствительно для того, чтобы не дать ей встать за повод, а, напротив, подавать ее на него. Шею и голову лошадь должна держать высоко и иметь глаз направо. Постановку направо головы определяет правый трензельный повод, и он же удерживает в вытянутом положении правую переднюю ногу. Те же приемы, но в обратном смысле, надо принимать при вращении зада справа налево, с вытянутой левой ногой.

Трудность исполнения этого пируэта заключается в том, чтобы вытянутая нога все время сохраняла это положение. Для этого необходимо настолько уравновесить лошадь на трех ногах, чтобы передняя нога, стоящая на земле, не сходя с места, могла служить стержнем для кругового движения задом.

Руки при исполнении обратного пируэта слева направо надо подавать влево. Натянутые влево поводья будут передавать тяжесть переда лошади на ее левое плечо. При исполнении того же пируэта справа налево стержнем служит правая передняя нога. Руки с поводьями надо подавать вправо, дабы, передав тяжесть переда на правую переднюю ногу, облегчить левой ноге возможность подняться и вытянуться вперед.

Комментарий специалиста

Необычный элемент, описанный в этой главе, встречался только в цирковых программах. Практического применения не имел ни в кавалерии, ни в высшей школе верховой езды классического уровня. В национальной французской езде его используют в показательных выступлениях в музее лошади в Шантильи. Венская и испанская школы его не применяют.

Глава IV

ОБРАТНЫЙ И ПРЯМОЙ ПИРУЭТЫ

НА СКРЕЩИВАЮЩИХСЯ ПЕРЕДНИХ НОГАХ

Обратный пируэт этого рода исполняется точно так, как и на трех ногах, но только на месте стоят обе передние ноги и по мере обхода вокруг них зада перекрещиваются одна с другой.

При исполнении прямого пируэта лошадь обходит плечами вокруг зада и перекрещиваются задние ноги.

Делать обратный пируэт легко — прямой очень трудно.

Комментарий специалиста

Этот элемент также не нашел широкого применения. Он зрелищен, встречается в цирковых программах скорее шуточного характера.

Глава V

«НАЗАД РАВНЯЙСЯ» БЕЗ ПОВОДА

Нетрудно приучить лошадь осаживать без повода, но такого рода осаживание не всегда безвредно для лошади и безопасно для ездока. Так как в данном случае приходится работать одними шенкелями и шпорами, то, очевидно, ездоку очень легко поставить лошадь за повод, а лошади подняться на дыбы. Молодым неопытным ездокам, которым не пришлось еще предварительно выездить нескольких лошадей, не советую браться за это манежное упражнение, так как оно требует большого умения и опытности.

Особого риска нет, когда имеешь дело с горячей, приемистой лошадью, но нельзя ожидать успеха с лошадью лимфатичной, неприемистой, которая подается вперед только при помощи энергичных шенкелей.

Во всяком случае, наездник может приступить к обучению лошади осаживать без поводьев только тогда, когда он вполне уверен, что она не станет осаживать сама собой, не воспользуется осаживанием, чтобы обратить его в отказ, словом, не приобретет дурную привычку.

Что касается меня, то я приступаю к обучению лошади осаживать без повода только тогда, когда я совершенно подчинил ее себе, когда я вполне уверен, что при каких бы то ни было обстоятельствах я могу мгновенно подать ее вперед.

При начале обучения действую шенкелями и поводьями, как описано в главе об осаживании. Постепенно ослабляю воздействие поводьев, затем оставляю их совершенно и вызываю осаживание одними только шенкелями. В этом и заключается вся трудность. Надо, так сказать, подавать лошадь назад ляжками и шенкелями, давать ими посыл спереди назад.

Во время всей предшествующей выездки я приучал лошадь при малейшем указании шенкелей подаваться вперед, при осаживании без поводьев появляется обратное требование. Естественно, что лошадь сначала сильно недоумевает. Она всегда и легче всего раздражается, когда не понимает, чего от нее требуют, поэтому ездок должен стараться сохранять полное спокойствие. Лишь только лошадь сделает два-три шага назад, ездок должен тотчас раздать ляжки и каблуками или шпорами подать ее на столько же шагов вперед.

Необходимо строго следить за тем, чтобы лошадь не осаживала быстрее того, чем от нее требуется.

Итак, сначала я нажимаю шенкеля, а поводья натягиваю настолько, чтобы вызвать осаживание. Ласкаю лошадь, начинаю снова, но стараюсь усиливать воздействие шенкелей и ослаблять воздействие поводьев. Когда лошадь поняла, я мало-помалу оставляю поводья.

Комментарий специалиста

Осаживание без повода часто неосознанно выполняют горе - всадники, не умеющие работать рукой и ездящие на распущенном поводе. Если лошадь податлива на шенкель, она быстро привыкает делать этот элемент без использования повода. Но, как предупреждает автор, это может быть опасно.

Глава VI

БАЛАНСЕ НА ЗАДУ (ПЕРЕДОМ)

Исполняя этого рода балансе, лошадь поднимает попеременно, не вытягивая, передние ноги и, опуская их на землю, ставит как можно дальше одна от другой, как бы перебрасывая перед с одной ноги на другую. Когда лошадь умеет идти испанским шагом, то выучить ее балансе нетрудно.

Голову и шею лошади при балансировании передом надо поднимать не слишком высоко. Поднимать и вытягивать ноги по сравнению с испанским шагом лошадь должна наполовину. Я приучаю лошадь балансировать следующими приемами. Поставив лошадь, я заставляю поднять правую переднюю ногу как бы для испанского шага. В момент, когда нога поднялась, но еще совершенно не успела вытянуться, перевожу руки вправо, от чего тяжесть переда, лежавшая на левой ноге, резко передается вправо. Ясно, что лошадь должна тотчас опустить ногу на землю, отнеся ее в сторону вправо, далеко от левой ноги.

Когда лошадь поднимает и опускает правую ногу правильно, теми же приемами заставляю ее проделать то же левой ногой.

Движения каждой ноги составляют два отдельных темпа полного мотива балансе, поэтому оба этих темпа нужно соразмерить и согласовать между собой. Увеличивая все энергичнее и энергичнее перестановку рук то в ту, то в другую сторону, то есть перекидывая все дальше и дальше то вправо, то влево тяжесть переда, лошадь, становясь на землю, все более и более относит в сторону ноги. Шенкеля работают как на испанском шагу, но воздействие их должно быть настолько одновременно, чтобы не дать заду возможности податься в какую-либо сторону. Лошадь довольно скоро приучается исполнять этого рода балансе. Чем дальше вправо и влево заносит лошадь передние ноги, тем исполнение балансе выходит мягче, протяжнее, красивее. Нетрудно добиться, чтобы лошадь ставила одну ногу на расстоянии метра и даже полутора от другой.

Требовать от лошади, чтобы она широко расставляла ноги, можно только тогда, когда балансе она исполняет совершенно чисто. Можно и на ходу вести лошадь в балансе, причем исполнение его становится более грациозным, а лошадь не может встать за повод.

Вести лошадь в балансе труднее, чем заставлять ее балансировать на месте, то есть к описанным приемам надо еще прибавлять и посыл вперед.

Комментарий специалиста

Такого рода балансе великолепно развивает мускулатуру груди у лошади, но нужно помнить, что она должна быть хорошо подготовлена предварительной работой. И как предварительную подготовку к этому элементу автор расценивает обязательное умение выполнять испанский шаг.

Глава VII

БАЛАНСЕ НА ПЕРЕДУ (БЕДРАМИ)

Ездок должен обладать большой чуткостью шлюсса, чтобы быть в состоянии научить и вести лошадь в этого рода балансе. При исполнении этого манежного мотива поводом нужно действовать очень мягко, причем давать возможность взять поддержку трензелем переда настолько, насколько ей нужно, чтобы передать тяжесть тела на плечи. Облегченные бедра приобретут большую подвижность.

Лошадь поставить. Так как от нее потребуется исполнение одного за другим двух темпов, то ее нужно совершенно успокоить. Исполнение одного темпа не имело бы значения приема езды высшей школы и не могло бы дать нужного указания лошади.

Нажимаю слегка правый шенкель. Лошадь тотчас поднимает правую заднюю ногу, чтобы переступить ею на один шаг влево. В момент, когда эта правая задняя нога подходит к левой, не допустив ее ступить на землю, я нажимаю левый шенкель. Этот шенкель отталкивает правую заднюю ногу, которая еще находится в воздухе, опять на место и в то же время заставляет лошадь поднять левую заднюю ногу. Эта левая нога опускается возле правой, то есть она делает шаг вправо.

Если ездок пропустит момент вовремя дать левый шенкель и оттолкнуть им назад правую ногу, то нога эта успевает ступить на землю около левой, причем, очевидно, не выйдет относа ее вправо, а следовательно, и зад не откачнется в эту сторону.

При начале надо довольствоваться и этими двумя шагами и продолжать их с лошадью до тех пор, пока она не станет их исполнять совершенно спокойно. Когда успех достигнут, то те же приемы следует применить к левой ноге. Затем надо заставлять лошадь делать четыре шага, и постоянно увеличивать их число.

Советую до тех пор, пока лошадь не станет совершенно спокойно и правильно перекачивать зад в обе стороны, не требовать от нее при этом широкого относа ног в сторону перекачки.

Широкий относ бедер можно получить от лошади только при помощи шпоры, усиливающей действие шенкеля.

При начале обучения я разрешаю лошади держать голову вниз, в положении, облегчающем ей работу зада. Когда же лошадь совершенно утвердилась в этом упражнении, я ставлю ее в высокий постав.

Лошадь высшей школы всегда должна держаться высоко. Лошадь с опущенной головой всегда неграциозна и тяжела в поводу. Лошадь, выезженная хлыстом, всегда лежит на переду, что и понятно: от удара хлыста по заду она непременно поднимает его вверх. Лошадь, не могу сказать выезженная, но выдрессированная хлыстом, всегда плохо уравновешена и имеет некрасивый вид. Низкий постав шеи представляет полный контраст верному поставу лошади высшей езды. Лошадь высшей школы должна всегда нести высоко перед и задними ногами гибко забирать под центр тяжести.

Если в такт перекачивания зада оттенять действие шенкелей шпорами, то можно легко заставить лошадь передними ногами делать небольшое пиаффе.

Если, исполняя балансе бедрами, подавать лошадь вперед и заставлять ее двигаться небольшими шагами, то получится балансе задом и одновременно пассаж. Этот сложный прием лошадь исполняет свободнее, и он выходит красивее на ходу, чем на месте, так как на ходу легче вести ее в высоком поставе.

При исполнении этого манежного мотива лошадь должна усиленно поднимать как передние, так и задние ноги, поэтому ее нужно держать в полном равновесии. Кажется, я первый исполнял этот прием на чистокровном Амуре. Это было в Париже в 1880 г.

Комментарий специалиста

Встречаются лошади, которые от природы имеют ход, похожий на движение балансе на заду или переду в силу анатомического строения конечностей. Но это не надо путать с элементами, представленными Джеймсом Филлисом. Для лошади, используемой в выездке, важным моментом является правильная постановка конечностей и вынос их по прямой при движении на различных аллюрах. При оценке качества движений лошадей спортивных пород это является одним из важнейших критериев, его учитывают, когда выбирают животных для дальнейшего племенного разведения.

Глава VIII

ИСПАНСКАЯ РЫСЬ

Испанская рысь из всех искусственных движений высшей школы самое блестящее и вместе с тем самое легкое. Если лошадь хорошо идет испанским шагом, то ее легко заставить идти и испанской рысью. Стоит только усилить воздействие шенкелей и поводьев.

Сначала вы должны поставить лошадь на испанский шаг и вести ее на нем несколько шагов. Выбрав мгновение, когда лошадь вынесла ногу вовсю, вы даете ей энергично чувствовать шпору.

Хотя мне не приходилось встречать ни одной лошади, которая подо мной долго отказывалась бы идти испанской рысью, все-таки, как я много раз уже говорил раньше, при обучении лошади даже испанской рыси я на первых порах всегда довольствуюсь малым. Лошадь вытянула, положим, правую ногу. Я даю ей сильную левую шпору, под которой она делает небольшой прыжок вперед. Это первый темп. Глажу лошадь и повторяю прием. Когда лошадь утвердилась в исполнении этого первого темпа, я те же приемы применяю к ее левой ноге.

Когда лошадь исполняет по одному темпу рыси на каждую ногу, я начинаю требовать от нее двух темпов, непременно настаивая при этом, чтобы она поднимала и вытягивала ноги совершенно легко и свободно.

У каждой лошади одна нога менее ловка, чем другая. На эту менее ловкую ногу я всегда усиленнее и работаю лошадь (лучший способ подействовать на память лошади и вразумить ее, что этой ногой она работает вяло).

Когда лошадь исполняет связно два темпа, я заставляю ее делать четыре, и на этих четырех темпах держу ее долго. Случается, что лошадь желает сама делать их большее число, но я воли ей не даю. Для начала лучше довольствоваться четырьмя правильными и хорошо выдержанными темпами рыси, чем торопиться и поставить лошадь на движения сомнительной отчетливости.

На испанской рыси лошади приходится значительно напрягать энергию На воздухе левая диагональ. Обучить лошадь вытягивать ноги до такой степени можно только шпорами, но уж никак не хлыстом.

Чем ваше требование при начале скромнее, тем более отчетливого его исполнения вы можете добиться. До тех пор, пока лошадь не станет идти испанской рысью без тени усилия, долго вести ее на том ходу нельзя.

Тем не менее, даже когда лошадь совершенно легко идет испанской рысью, ни в коем случае не следует делать более двух-трех кругов по манежу.

Во все время выездки, как говорилось уже не раз, не следует допускать лошадь делать что-либо по ее собственному почину. В случае оплошности в этом отношении лошадь непременно будет делать то, что ей легче или что ей нравится, что хочет она, а не вы, и никогда не будет ожидать ваших указаний. Например: при обучении перемене ног на галопе часто случается, что лошадь, не дожидаясь указаний ездока, сама меняет ногу.

Если ей это хоть раз спустить, то уже нельзя будет никогда добиться от нее правильной перемены ноги. Если тем не менее лошади удалось взять привычку исполнять по своему желанию какое-либо из движений, которым вы сами научили ее, то ее следует хотя и мягко, но непременно наказать. Повторю еще раз, что всякая поблажка влечет за собой потерю вашего авторитета у лошади.

Строго наказывать лошадь в данном случае нельзя, потому что, забегая вперед с исполнением выученного движения, она выказывает свою понятливость и добрую волю. В каждом подобном случае следует немедленно поставить лошадь в то положение, которое она перед тем занимала, и продержать ее в нем до тех пор, пока она совершенно перестанет стараться выйти из него.

Мне попадались лошади, которые испанский шаг обращали в уловку. На всякое требование они отвечали выносом ноги вперед. Лошадь позволяет себе прибегать к такого рода уловкам только тогда, когда обучать ее искусственным движениям начали слишком рано. Приступать к обучению лошади этим движениям следует только тогда, когда она предварительно доведена до полной гибкости и безупречного послушания при всяких обстоятельствах.

Неопытные наездники обыкновенно торопятся. Их радует, когда лошадь сама вытягивает ноги, за это они ее ласкают, а потом удивляются, когда лошадь их не слушает. Нетрудно понять, почему лошадь, выездка которой велась неправильно, прибегает к испанскому шагу как к уловке. При обучении испанскому шагу лошадь под действием шпоры должна стоять на месте. Если раньше того лошадь не приучена смело и порывисто подаваться вперед под шпорой, то она сделается или тупой на шпору, или станет выносить ногу. Вообще это самый опасный период выездки.

Случается, что иная лошадь, из лени уклонясь от исполнения какого-либо требования, делает движение, к которому она особенно привыкла. Самовольное движение ее в этом случае никогда не бывает таким, которое требует напряжения энергии. Если лошадь, исполняя требование хорошо и медленно, вдруг ни с того ни с сего откажется, то заставить ее повиноваться необходимо во что бы то ни стало. Ни под каким видом не советую в таком случае уступить, так как лошадь непременно сообразит, что благодаря упрямству настояла на своем. К каким бы средствам при этом ни пришлось прибегать, наездник, однако, не должен выходить из себя. Наездник может забыть об опасности, но дальше этой степени в раздражении заходить не должен. Случается, что вся выездка пропадет даром из-за какого-нибудь упущения в этом роде. Малейшая ошибка лошади, которая сегодня сошла ей с рук, завтра переходит уже в дурную привычку. Искоренять дурные привычки всегда очень трудно, и более или менее сильная борьба с лошадью неминуема. Выезженная лошадь — не машина, которую достаточно завести; она — живое существо, которое старается постоянно уклониться или от шенкеля, или от повода, поэтому ее необходимо постоянно и внимательно держать под верным воздействием тех и других.

В продолжение всего урока все внимание лошади должно быть поглощено только одним наездником. Ничто, кроме него, не должно существовать для нее. Равно и наездник ни о чем не должен думать, кроме лошади.

Наездник должен постоянно поддерживать внимание лошади напряженным до такой степени, чтобы ничто не могло прийти ей в голову. Могу сказать про себя, что, когда я сижу на лошади, то у нее в голове только одно: «Что он от меня потребует?»

Многие авторы повествуют: «Для достижения того-то нужно столько-то времени, а для этого столько-то, после стольких-то уроков надо достигнуть того-то».

Такие положения на деле никогда не оправдываются, так как никак и никогда нельзя знать заранее, сколько времени придется потратить с лошадью для того, чтобы обучить ее правильно исполнять то или другое движение. Иная лошадь на какое-либо сгибание или движение очень податлива, другая на то же самое очень тупа. Наоборот, первая может оказаться тупой на такое упражнение, которое второй дается свободно и легко. При выездке необходимо принимать во внимание способности лошади; мой совет: никогда не опускать рук и не терять энергии, если успехи не достигаются в сроки, назначенные в книге.

Иных лошадей мне удавалось выучивать испанскому шагу за неделю, а с иными биться по три месяца, хотя приемы мои всегда одни и те же. Другой пример: обыкновенно для того, чтобы обучить лошадь вполне чисто менять ноги на галопе, требуется около полугода, но мне попадались лошади настолько ловкие и правильные, что перемены ноги я добивался почти сразу.

Такая непоследовательность встречается при выездке на каждом шагу.

Комментарий специалиста

Выезженная лошадь — это не машина, но следует отметить, что попадаются животные, в зависимости от своего характера с интересом и желанием отвечающие на требования всадника и, наоборот, превращающие работу в тяжкий труд, борьбу и ежедневное повторение одних и тех же элементов. Эти особенности обусловлены нервными процессами, протекающими в организме. Они зависят от породы, пола, возраста, физиологического состояния. Лошади чистокровных и спортивных пород более податливы, часто их поведение под всадником можно расценить как отчетливое желание понять, что от нее хотят, и выполнить это. Таким лошадям доставляет удовольствие работа, и они не пытаются отделаться от нее, если не возникает проблем со здоровьем. Истинное удовольствие доставляет такая лошадь хорошему всаднику, работа с другой — превращается в пытку.

Желание или нежелание лошади работать тесно связано с наличием у нее в той или иной степени чувства самосохранения, которое хорошо развито у лошадей местных аборигенных пород и в более приглушенных формах присутствует в заводских породах, имеющих длительную историю разведения. Притупляя чувство самосохранения в процессе селекции, человек берет на себя ответственность за здоровье организма. Поэтому грамотное нормирование нагрузок, бережное отношение к такой лошади должны быть первым правилом при работе. С другими лошадьми этого опасаться просто не стоит, они не перетрудятся в силу своих биологических и породных особенностей. Молодую податливую лошадь, увлекшись в процессе работы, можно перегрузить. Этим вы не просто принесете ей физическое страдание, но и отобьете дальнейшее желание работать. Часто приходится длительный срок после такой неумеренной работы восстанавливать лошадь, иногда это не удается.

Испанская рысь относится к искусственным аллюрам, автор сам предупреждает об этом и настоятельно советует не перегружать лошадь движениями, не свойственными ей от природы. В современные программы по высшей школе верховой езды такие элементы не входят.

Глава IX

ПЛЕЧОМ ВНУТРЬ НА ГАЛОПЕ

Всегда может возникнуть необходимость сделать более или менее чисто заезд в два следа на галопе. Изучение полувольтов на галопе я поэтому и поместил во второй части этой книги («Обыкновенная езда»). Теперь приступаю к изучению галопа при высшей езде.

Когда лошадь отчетливо исполняет на галопе полувольты, я перехожу к ее обучению движению плечом внутрь на этом аллюре. Для подготовки к этому движению я начинаю, ведя лошадь галопом, отводить ее плечи от барьера. Предварительно лошадь должна быть превосходно подготовлена движениями в два следа на манежном шагу (укороченная рысь), а особенно полувольтами на галопе.

Веду лошадь направо, поднимаю ее в галоп с левой ноги, иду им несколько махов, а затем отвожу руки вправо. Этим положением рук я заставляю лошадь отвести плечи внутрь, но отвожу я их немного, не более одного метра от барьера. Для того чтобы отбросить бедра лошади налево, сильно нажимаю правый шенкель. Левым шенкелем принимаю бедра и посылаю им ее на повод. Левый шенкель в данном случае регулирует мах, не допускает лошадь заносить влево зад и, подавая ее вперед, не дает встать за повод. Если на шагу, на рыси или на галопе ничем не задерживать хода вбок, то лошадь, желая всегда отделаться от сбора, регулируя сама аллюр, естественно, будет относить зад в сторону, то есть лошадь не будет идти в два следа. Очевидно, что для того, чтобы движение выходило отчетливым, всадник должен постоянно вести лошадь в шенкелях, причем только он и может уравнивать такт на всех аллюрах; лошадь будет идти в поводу и постоянно подаваться вперед.

Итак, для того, чтобы отвести плечи лошади от барьера, я подал руки вправо. При таком положении рук левый трензельный повод давит на шею лошади слева вправо, чем и определяет отвод плеч. Давление этого повода должно прекратиться тотчас, лишь только плечи отойдут вправо, иначе оно задержит их поступательное движение. Немедленно перевожу руки влево, причем давить на шею справа влево будет, в свою очередь, правый трензельный повод, то есть в дело вступает правая диагональ помощников. Левый повод слегка зовет перед влево, отчего не дает заду опередить перед. Как все всадники эпохи Боше, и я гнул шею лошади в сторону движения. С течением времени я понял, что такой постав неверен, так как он останавливает посыл. Теперь я ограничиваюсь только тем, что слегка наклоняю голову лошади в сторону движения и едва-едва сгибаю ее шею. При таком поставе наружный повод вполне может направлять перед, держать лошадь верно и во взаимодействии с внутренним поводом и шенкелями не задерживать посыла.

При ходе в два следа, особенно на полувольтах, бедра всегда стремятся обогнать плечи, отчего лошадь непременно встанет за повод. Следует тщательно не допускать ее до этого.

Затем я проделываю ту же работу внутрь слева вправо. О движении «принимание по барьеру» я совершенно и не упоминаю. По моему мнению, это вредное упражнение, на котором лошадь направляет не рука всадника, а барьер.

Комментарий специалиста

Что такое езда в два следа, объяснялось в предыдущих комментариях. Выполнение такой езды на галопе требует хорошего чувства лошади у всадника, четкой реакции на каждый элемент управления от лошади. Этого нелегко добиться начинающему всаднику даже от хорошо подготовленного животного.

Проблемой современного спорта является то, что, как правило, обучение и всадник и лошадь начинают почти одновременно. В результате методом проб и ошибок они добиваются или не добиваются положительных результатов. Старая тренерская школа прекратила свое существование по ряду объективных причин, и единичные талантливые самоучки не в силах поддерживать требующий столь кропотливой работы вид конного спорта на высоком мировом уровне.

Глава X

ПИРУЭТЫ НА ГАЛОПЕ

При пируэте на галопе задние ноги лошади, поворачиваясь кругом, должны отбивать галоп почти на месте, а бедра лошадь должна держать на линии плеч, которыми она описывает окружность. Некоторые авторы полагают, что на таком пируэте лошадь должна опираться сильнее на какую-либо из задних ног. По-моему, это положение неверно, так как в таком случае не выйдет галопа. Прежде чем приниматься за пируэт на галопе, надо сначала приучить лошадь делать его в сильном сборе на шагу.

Ставлю лошадь среди манежа. Положим, готовлюсь делать пируэт слева вправо. Подаю руки вправо. Правый повод, очевидно, будет звать голову лошади вправо, а левый, нажимая на шею слева вправо, станет направлять в ту же сторону ее плечи.

Подав немного левый шенкель назад и прижимая им, удерживаю зад и не даю ему занестись влево, а правым шенкелем не даю лошади осадить и подаю им ее на повод. Работа эта требует от наездника значительной легкости и тонкости руки.

Если он будет слишком грубо звать поводом в сторону, то лошадь будет врать плечами, и такое движение не будет пируэтом; если он затянет лошадь, то она осадит. Когда лошадь утвердилась в исполнении пируэта на шагу, я поднимаю ее в галоп и веду сначала по довольно большому кругу. Начинаю постепенно сокращать круг, но сокращаю его не от периферии к центру, а забирая все более и более плечами в сторону центра. Для поддержания маха усиливаю шенкеля.

Задние ноги, поднимаясь и опускаясь, должны отбивать галоп, можно сказать, на месте, а лошадь, как сказал выше, не должна опираться сильнее на какую-либо из этих ног.

Исполнять пируэт следует как можно медленнее, в чем и заключается вся его трудность. Лошадь надо вести на самом коротком и тихом галопе, не допуская ее останавливания.

Пируэты справа влево исполняю теми же приемами, но в обратном смысле.

Некоторые наездники делают на галопе и обратный пируэт (обходят задом вокруг плеч).

Упражнение это на шагу превосходно. На галопе я его не признаю. Задача выездки состоит в том, чтобы вымахивать перед лошади, а на обратном пируэте приходится приучать ее держать его на месте. С точки зрения сущности езды это упражнение бессмысленно и само по себе очень некрасиво, так как передние ноги, не имея возможности подаваться вперед, толкутся, вытянувшись на месте.

Вольты и обратные вольты на галопе и красивы, и полезны. Приемы для их выполнения те же, что и для пируэта. Разница между вольтами и пируэтами заключается в том, что первые описываются не на месте, а по более или менее большому кругу.

Начиная описывать вольт, трудно определить, какого он выйдет диаметра, а тем не менее только на вольте определенного диаметра наездник может проверить, верно ли держится его лошадь.

Для такого рода проверки советую в середине манежа начертить круг и вести по нему лошадь. Если она идет по нему с желаемой точностью, она держится верно и должным посылом хорошо уравновешена.

Когда лошадь все описанные упражнения исполняет на галопе отчетливо, то на этом аллюре можно требовать от нее чего угодно.

Отчетливость исполнения свидетельствует о том, что лошадь, будучи вполне гибка и послушна, ни в чем не откажет ездоку. Ездок со своей стороны должен обладать терпением и умением передавать лошади свою волю.

Комментарий специалиста

Чаще при работе этого элемента идут от обратного. Сначала укорачивают галоп лошади до минимума, после чего начинают работать плечом вовнутрь. Податливое животное хорошо реагирует на смещение центра тяжести всадника, последнему остается поддерживать движение очень собранным галопом. Иногда работа этого элемента сводится к интенсивному смещению массы тела на галопе, когда всадник как бы валит лошадь своим весом в сторону. Такое выполнение не доставляет удовольствия зрителю и дает лошади непомерно большую нагрузку на плечи.

Глава XI

ПЕРЕМЕНА НОГИ В ТАКТ

В главе об обыкновенной езде я рассмотрел перемену наружной ноги на внутреннюю на галопе.

Рассмотрим теперь то же упражнение, принятое в высшей езде.

Когда лошадь отчетливо меняет наружную ногу на внутреннюю (контргалоп), я приступаю к упражнению в обратной перемене. При начале обучения надо избегать делать эту перемену (внутренней на наружную) в углах.

Наружной стороне (сторона, передняя нога которой выносится первая) при повороте приходится забирать больше пространства, поэтому противоположному шенкелю приходится работать сильнее, чтобы верно держать зад лошaди, не давать ей бочить и посылать ее на повод. Я называю противоположным шенкель стороны, обратной стороне, которая меняет ногу. Если я еду галопом справа, то правым шенкелем я меняю ногу лошади, а левым поддерживаю верно ее зад. Если не принять лошади левым шенкелем, то она непременно отнесет к стене зад.

Только лишь тогда, когда лошадь меняет внутреннюю ногу на наружную совершенно легко по прямой, можно начинать делать эту перемену в углах. На поворотах вообще лошади трудно менять ногу.

До тех пор, пока лошадь не меняет ноги на весу, то есть без остановки маха, я не начинаю с ней принимать галопом по барьеру, и вот почему: при перемене наружной ноги на внутреннюю лошадь всегда старается отнести зад внутрь. Я говорил раньше, что вообще не признаю принимания по барьеру в силу того, что лошадь направляет барьер, а не всадник, но в данном случае я употребляю этот термин как общеупотребительный и общепонятный. Само же упражнение я всегда исполняю на вольтах, вдали от барьера. Точнее я мог бы его назвать плечом наружу. При принимании по барьеру галопом она это непременно и будет делать, так как воздействия помощников, как для перемены ноги, так и для принимания по барьеру, одни и те же.

Если внутренний шенкель не встретит мгновенно перемены ноги, которую ему послал наружный, то лошадь непременно забочит; перемены ног никогда не будут отчетливы и следовать быстро одна за другой, так как для того, чтобы выправить лошадь, надо сделать несколько лишних махов.

Когда я довел лошадь до того, что она одинаково отчетливо меняет ноги направо и налево, особенно в углах, и когда я уверен, что она беспрекословно переменит ногу в любой момент, я начинаю уравнивать перемены ног.

Сначала я меняю ногу после восьми—десяти махов галопа, но при этом каждую ногу меняю только по одному разу. Если лошадь заторопится, то ее надо остановить и вернуться к подъемам.

Для большей верности лучше считать число махов, например: иду галопом с правой ноги, считаю соответственно махам — раз, два, три и т. д. — и на шестом махе меняю ногу. Делаю то же самое, идя на левой ноге. Глажу и останавливаю лошадь, если она эти две перемены сделала хорошо, и начинаю снова, но опять и опять требую только по одной перемене на каждую ногу.

Через несколько дней, когда я вижу, что лошадь смело меняет ноги, я заставляю ее все на том же шестом махе делать перемену ноги четыре раза, затем шесть, и постепенно, пока лошадь исполняет спокойно, на том же шестом махе увеличиваю число перемен. Нечего говорить, что лошадь при этом не насилую.

Лишь только лошадь загорячится, останавливаю ее, но не глажу (может подумать, что я поощряю ее горячность). Перевожу лошадь в шаг, беру на повод, начинаю работу снова. Не прекращаю работы до тех пор, пока лошадь не станет исполнять требуемое совершенно спокойно.

Так как к тому времени, когда можно приступить с лошадью к перемене ноги, она должна быть предварительно совершенно подготовлена, то неудачи в этом случае всецело происходят по вине ездока. Все зависит от того, как всадник применил приемы перед мгновением, когда он заставляет лошадь менять ногу.

На махах галопа, на которых перемена ноги не происходит, всадник должен сидеть в седле совершенно спокойно. На первых пяти махах, например, он не должен делать ни малейшего движения. Заменять (плавно, но решительно) одну диагональ помощников другой следует на шестом махе. Если начать подготовку перемены помощников на четвертом или пятом махе, то лошадь, уже чуткая и внимательная к их воздействию, непременно разладится в ходу. Именно: если вы поторопитесь с поводьями, то лошадь закрестит передом. Если не вовремя переменить шенкеля, то она закрестит задом, и так как между помощниками не будет гармонии, то ногу она не переменит.

Хотя большей частью в разладе лошади бывает виноват всадник, не выдерживающий до нужного момента спокойствия в седле, но обычно в этом случае обвиняют лошадь.

Случается, что вследствие того, что всадник не сидит спокойно в седле, на пяти первых махах лошадь, думая угодить, меняет ногу сама.

Всякая лошадь, научившись легко менять ноги, пробует менять их до команды, за что ее непременно следует наказать. Если ей раз дать поблажку, то в будущем невозможно будет добиться от нее правильности в перемене ног. Под наказанием в данном случае я подразумеваю немедленное пресечение самовольства. Например: идя галопом справа, лошадь самовольно переменила ногу. Следует тотчас дать ей сильную левую шпору, под ударом которой она должна будет перейти и остаться на правой ноге. В обратном случае надо применить тот же прием, но в обратном смысле. В продолжение урока, на котором лошадь позволила себе попытку своеволия, пусть даже вы ее и пресекли, советую воздержаться от перемены ноги на воздухе, а что будет еще надежнее — обратить ее опять к подъемам. На подъемах следует продержать лошадь подольше на одной и той же ноге.

Когда лошадь испытывает несколько раз ласки за правильную перемену ноги и наказание за ошибки, то она поймет, что без указания всадника она не должна делать ничего.

Повторю еще раз, что, раз пришлось исправлять ошибку, — отложите упражнение в перемене ноги. Потеряйте лучше несколько уроков на исправление лошади. Лошадь яснее отдаст себе отчет, будет идти спокойнее, а выездка ее в конце концов пойдет успешнее и быстрее.

Когда лошадь твердо поняла, что она всегда должна быть готова исполнить мою волю, я начинаю уменьшать число махов перед переменой ноги. Вместо перемены ноги на шестом, не изменяя приемов, начинаю делать перемену на четвертом махе, довольствуясь одной переменой на каждую ногу, а в следующие дни постепенно увеличиваю число перемен.

Чем чаще следуют одна за другой перемены ног, тем большего напряжения энергии требуют они от лошади.

Если лошадь раздражилась и спуталась, надо перевести ее в шаг, но не ласкать, взять на повод и снова начать подъемы. Подъемы надо делать без перемены ног, и проделывать их до тех пор, пока лошадь не станет работать совершенно спокойно.

Что касается меня, то я глубоко убежден в пользе возврата к подъемам в галоп всякий раз, когда не ладится с переменой ног. Эти подъемы в галоп имеют для лошади то же значение, как гаммы для пианиста и батманы для танцовщицы.

С четырех махов непрерывного галопа я перехожу к трем, потом к двум и, наконец, к одному. Когда я дошел до одного маха, то каждый из них я делаю последовательно на другой ноге. Я сокращаю число махов не вдруг, а через некоторый более или менее продолжительный промежуток времени между четырьмя и тремя, тремя и двумя, двумя и одним махами.

Торопливость может испортить все дело. Если лошади не дать достаточно времени, чтобы разобраться, в чем заключается разница перемен ноги в разные промежутки, то она непременно собьется с толку.

Чтобы вести выездку наверняка, надо вести ее медленно и осторожно. Сама лошадь указывает время, когда можно, не насилуя ее и не нарушая ее равновесия и легкости, учащать перемены ног и увеличивать их число.

Когда лошадь проходит два-три раза по манежу, меняя совершенно свободно ноги, сначала в два темпа, а потом в один, я начинаю заставлять ее делать перемены ног на вольтах и на переменах руки.

Когда лошадь меняет ноги отчетливо на этих круговых движениях, я заставляю ее описывать их, меняя ноги в такт. Тот наездник, который может заставить лошадь, описывая вольты и перемены руки, менять ногу на каждом махе, имеет право быть довольным и собой и лошадью. И наезднику и лошади удалось преодолеть самую трудную задачу выездки и езды.

Комментарий специалиста

Перемена ноги на галопе — одно из популярнейших движений в выездке, его используют в ездах самого разного уровня и начинают работать с менки в шесть темпов, переходя в четыре, два и один. Часто этот элемент хорошо идет у молодых лошадей, чутких на работу повода и шенкеля. После этого лошадь начинает предлагать это движение всаднику, а так как оно очень зрелищно, редко кто отказывается покрасоваться. В итоге выполнение этого движения теряет свою четкость. Многие всадники в полевых условиях или на конкурных полях на лошади, обученной менке ног, пускают это дело на самотек. Рассчитывая на сноровку лошади и ее природное умение держать равновесие, они не предлагают ей в трудной ситуации помощь и подсказку и оказываются в неприятном положении. Разумным будет тот ездок, кто рассчитает правильный подход к препятствию с нужной ноги для прыжка, сумевший не только укоротить галоп лошади, но и поменять ногу на подходе к нему, когда это необходимо. Но многие считают в подобных случаях, что у лошади голова большая — пусть она и думает.

Глава XII

ПЕРЕМЕНА НОГ НА МЕСТЕ

Лошадь, отбивая галоп на месте, меняет ноги. Лошадь надо держать в полном сборе и применять те же приемы, как и при перемене ноги в такт.

Может показаться на первый взгляд, что для полного замедления галопа следовало бы, ослабляя шенкеля, сильнее натягивать поводья, но на деле надо поступать наоборот. Если шенкеля ослабить, то задние ноги отстанут и отойдут за центр тяжести. Лошадь затухнет, если не держать ее в могучих шенкелях.

Посыл, сообщенный лошади сильными шенкелями, рука всадника должна встречать очень тонко и отдавать его к центру ее тяжести (когда лошадь стоит в устойчивом равновесии, центр ее тяжести находится на линии шенкелей).

Так как лошадь, меняя ноги на месте, вперед не подается, то вынос как передних, так и задних ног одной перед другой так мало заметен, что уловить его глазом едва возможно. Чтобы подметить перемены ног на этом манежном мотиве, надо стоять очень близко к лошади.

Этот блестящий и сложный прием оставил нам в наследство Боше, который исполнял его изумительно на Тюрбане (не на Партизане, как многие утверждают).

Комментарий специалиста

Перемена ноги на месте так и осталась достижением только таких мастеров выездки лошади, как Боше и Джеймс Филлис. Автору комментариев не удавалось встретить исполнение этого элемента, как и многих других, описанных позднее в этой книге, ни в цирковых программах, ни в показательных выступлениях самого разного уровня. Национальные школы Франции, Австрии и Испании работают подобные элементы в поводу, а не верхом.

Глава XIII

ПАССАЖИ И ПИАФФЕ

Так называемый натуральный пассаж представляет собой рысь, но очень собранную, очень высокую, с выдержкой такта между выносами диагоналей.

Лошадь должна очень энергично, мягко поднимать каждую переднюю ногу и держать ее несколько мгновений согнутой в колене и бабке в воздухе, так же энергично и высоко поднимая и сгибая в скакательном и путовом суставах, выносить заднюю ногу. Словом, каждая диагональ должна подниматься вверх и в такт настолько, чтобы в момент замены ее другой лошадь была на весу. Все движение должно быть очень медленно и высоко. Этот грациозный и блестящий манежный мотив называется натуральным пассажем, и толькопри соблюдении всего вышесказанного можно признать, что лошадь действительно пассажирует. От природы лошадь идти пассажем не может и научается ему только выездкой. Лошади с врожденным высоким, протяжным и машистым ходом усваивают пассаж легче и успешнее. Лошадь на низком настильном ходу, не сгибающая энергично задних ног, а передними задевающая за землю, для пассажа не годится. Я не говорю, что лошадь с таким ходом нельзя поставить на пассаж, но ее пассаж будет натянут и некрасив.

Приемы, которыми следует ставить на пассаж и вести на нем лошадь, изложить очень трудно.

Во-первых, лошадь надо собрать. Как бы ни поставить лошадь в полные сбор и повод, надо еще добиться от нее пассажных движений, а для того, чтобы они были высоки, надо прибегнуть к шпоре.

Уравновесив хорошо лошадь, веду ее шагом. Сильными шенкелями поднимаю в рысь, а поводом в то же время не даю ей растянуться. Под таким воздействием шенкелей и поводьев лошадь, не имея возможности выкинуть ноги вовсю, должна наверстать их вынос вперед высотой подъема вверх. При шенкелях работают и шпоры, под каждым уколом которых лошадь при выносе каждой диагонали подскакивает вверх. Этим намечается пассаж.

Не понимая, в чем дело, лошадь сначала горячится. Правильного такта пассажа выйти еще не может. Чтобы не вызвать у лошади сопротивления, ездок должен быть очень осторожен. Случается, что лошадь, чувствуя шпоры, но не понимая причины их ударов (сама работа для нее неизвестна), от страха перед этими ударами доходит, можно сказать, до отчаяния. Во время выездки обыкновенно случается, что в один прекрасный день, выйдя из терпения, лошадь решается на «будь что будет» и начинает бить на все лады. Если ездоку удается ее победить, а победить ее он может, только обладая энергией и чутьем, то она покорится. Хотя лошадь и покорилась, но она все-таки еще не выезжена.

Не следует в это время долго и сильно настаивать, так как самая кроткая лошадь, потеряв голову, способна на невероятные сопротивления и развивает страшную силу. Иной раз ее невозможно победить.

Ездок, следовательно, должен сохранять полное спокойствие и самообладание. При малейшем намеке на такт, то есть после одного и не более двух темпов, надо отдать повод, погладить лошадь, дать ей успокоиться и только тогда начинать снова.

Чуткий наездник схватит этот первый такт, сдаст и погладит лошадь. Но чем ездок тупее, тем труднее для него схватить и отдать себе отчет в отбитом лошадью такте.

Не чувствуя такта и продолжая настаивать, ездок непременно выведет лошадь из себя.

Искусный, тонкий наездник добьется от лошади всего, чего захочет, не разрушит и не сноровит ее. Отдавая себе отчет в каждом признаке послушания, он вовремя прекратит требования, приласкает лошадь, даст ей понять, что она исполнила его волю. Ездок, который обладает быстрым, острым восприятием впечатлений, тонко и точно отдает себе отчет в малейших оттенках движения лошади, не станет ее насиловать, не выведет из терпения и не допустит ее отказа.

В каждой схватке лошади с ездоком достается и ей, и ему. Неискусный и тупой ездок, не чувствуя, исполнила или не исполнила лошадь такта, стремясь уловить из нескольких один, обыкновенно продолжает работать шпорой. Шпора сама по себе уже есть орудие наказания, а в данном случае, что хуже всего, лошадь еще и не понимает, за что ее наказывают. Разумеется, лошади придет в голову прибегнуть к самозащите. В конце концов при одном приступе к пассажу, ожидая, что ее опять будут мучить, при одном прикосновении шенкеля лошадь начинает противиться, теряет голову. Такой исход неминуем, когда лошадь наказывают за вину, которой она не сознает.

Если лошадь не запугать шенкелем и шпорой, не настаивать резко и поспешно, то в конце концов она схватит такт и будет отбивать его не только легко, но и охотно, а тогда можно смело требовать от нее и большего. Раз лошадь что-либо поняла, нечего опасаться раздражить ее нервы.

Итак, вся суть заключается в том, чтобы ездок был в состоянии схватить малейший признак послушания лошади и умел бы довольствоваться малым.

На пассаже можно исполнять (исполнять отчетливо очень трудно) все движения в два следа. Другой вид пассажа, так называемый искусственный, в сущности, есть не что иное, как извращение испанского шага. Исполняет его лошадь, идя без сбора, поэтому этот аллюр совершенно противен основам езды. В молодости, пока я не развил еще в себе такта ездока, достаточного для того, чтобы вести лошадь естественным пассажем, ездил и я искусственным. Теперь я никогда не обучаю ему лошадей. Существует несколько искусственных манежных мотивов, которые хотя и не противоречат основам езды, но от которых я давно отказался, так как не считаю их достаточно осмысленными. Вот они: испанский шаг, обратный пируэт на трех ногах, пируэт на скрещенных ногах, осаживание без поводьев, балансе на переду и на заду.

Тот же пассаж, но без движения с места, называется пиаффе. Пиаффе исполняется или очень медленно и высоко, или быстро и не поднимая ног. Первый способ исполнения очень труден и не всякой лошади по силам. Второму можно обучить всякую лошадь.

Высокое и медленное пиаффе отличается от естественного пассажа только тем, что лошадь, исполняя его, не двигается с места. Чтобы довести лошадь до пиаффе, надо укорачивать с каждым шагом пассаж.

Ездок должен держать лошадь в сильном сборе, но в мягком поводу, и вести ее в сильных шенкелях. Если лошадь не идет пассажем, то на пиаффе ее можно поставить и с шага.

Каким бы способом ни обучать лошадь пиаффе, ее все-таки надо провести через последовательную выездку, так как только при этом условии она будет пиаффировать правильно. Если раздражать горячую лошадь шпорами, хлыстом, языком, то она станет топтаться на месте. Вызвать эти порывы нетерпения можно, но научить лошадь правильно ставить ноги для пиаффе таким способом нельзя. Задние ноги лошадь будет поднимать и опускать вместе, и разве только случайно иной раз опустит их правильно. Но это будет только случайность, и такое движение не представит собой никакого аллюра.

Так как лошади можно дать понять что-либо только тогда, когда она спокойна, то, обучая пиаффе, надо ее всегда успокаивать. Чтобы поставить лошадь на пиаффе, надо ее собрать, и собрать так круто, что шенкелями приходится нажимать до . последней возможности, усиливая их даже шпорами. Когда в подкрепление шенкелю должна явиться шпора, в книге определить нельзя, так как это — дело чутья. (Только в манеже можно указать, напрасно или нет всадник взял лошадь в шпоры.) Я говорил раньше, что шпора должна являться тогда, когда бессилен шенкель, но для поддержки лошади в сборе необходимо давать ей чувствовать шпору независимо от шенкелей. Много было говорено о том, что такое шпора, помощник ли она для всадника или орудие наказания для лошади? По моему мнению, она и то и другое, судя по обстоятельствам. Во время выездки шпора должна являться помощником всадника, и только в случае упрямства лошади она должна служить орудием наказания. Но и тут следует разобраться в том, упрямится ли лошадь по своему желанию или вследствие ошибки всадника. Конечно, за капризы лошадь должна испытать шпору, но не мешает помнить, что англичане называют шпоры «persuaders», то есть убедители.

На пиаффе нужно удерживать лошадь на месте. Без усиления шенкеля шпорой лошадь непременно прорвет шенкель и закинется направо или налево.

Итак, хотя при пиаффе шенкель должен делать свое дело до последней возможности, но, чтобы держать лошадь в руках, нужно, чтобы она чуяла и шпору.

Для того чтобы довести лошадь до пиаффе, надо ее все время подталкивать шпорой. Ля Гериньер превосходно определил: «тонкое пощипывание шпорой». Как к медленному, так и к быстрому пиаффе лошадь приучают одними и теми же приемами.

На первый случай достаточно, чтобы она делала только два темпа.

Трогаю лошадь правой и левой шпорами почти одновременно. Если бы я тронул только один бок, то лошадь бросилась бы в сторону. Правая шпора заставляет лошадь подать правую заднюю ногу под центр тяжести, отчего ее левая передняя нога должна подняться вверх, а в то же время левая шпора уже заставляет правую диагональ, пока еще левая в воздухе, вынестись в свою очередь. Таким образом я добиваюсь первых двух темпов пиаффе. Оба эти темпа должны следовать один за другим быстро, как бы сливаясь в один, подобно тому, как при фехтовании боец выкрикивает: une, deux, tres serre. Если их растянуть, то вышел бы перевал направо и налево в стороны. Очевидно, что оба эти темпа составят быстрое пиаффе. Начиная пиаффе, нельзя знать заранее, каким оно выйдет. Лошадь, теряя терпение под шпорами, всегда старается ускорить пиаффе, и, кроме того, быстрое пиаффе легче для нее, чем медленное, которое заставляет ее высоко поднимать ноги. Когда лошадь стала делать какое-либо пиаффе, наездник должен его урегулировать. Тут-то и проявляется его чуткость. Трудность состоит в том, чтобы замедлить пиаффирование, сделать его высоким, что возможно только при сборе. Чем полнее сбор лошади, тем выше будет выходить пиаффе. Чтобы быть в состоянии тонко противопоставлять одни помощники другим, наездник должен владеть сильными шенкелями, мягкой рукой и острой чуткостью шлюсса. На скором пиаффе лошадь вытягивает ноги. На медленном пиаффе каждая диагональ, поднимаясь, сгибается тем сильнее, чем выше она идет вверх. Опускаясь на землю, диагональ должна выгибаться так сильно, чтобы сесамовидные косточки касались земли. Такое сокращение суставов дает при их раздаче высокий подъем. Если вести лошадь к пиаффе через пассаж, постепенно его укорачивая, то такт установить легче, так как он уже установлен на пассаже, но опять вся суть в чуткости ездока.

Случается часто, что при первых толчках шпор лошадь дает скачок. Если она дала скачок вперед, то это докажет, что вы принялись слишком строго. Особенной беды в этом нет, но начинать сызнова надо помягче. Лошадь, вполне подготовленная выездкой, после более или менее частого повторения двух начальных темпов пиаффе поймет, в чем дело. Когда она станет, не отделываясь, отбивать эти начальные темпы, вы можете заставлять ее делать четыре, шесть и более темпов. Увеличивать число темпов можно до тех пор, пока лошадь держится совершенно верно. Но все-таки не следует злоупотреблять.

Лишь только вы чувствуете, что лошадь хочет начать отделываться (подает в сторону зад или поднимается на дыбы), то отведите шпоры и подайте ее вперед. Если тем не менее лошадь занесла в сторону зад, то сильным ударом соответствующей шпоры надо заставить ее поставить его на место. Удар шпоры для нее будет исправительным наказанием.

Если лошадь поднялась на дыбы, то хотя и приходится отдать повод, но отводить шпоры от боков ее не только не следует, но, напротив, работать ими небольшими толчками надо до тех пор, пока она волей или неволей успокоится в поводу. Если от лошади и этого не добиться, то она будет ежеминутно подниматься на дыбы.

Лошадь может начать осаживать, а бороться с этим видом отказа и труднее и опаснее. Я говорил уже много раз, что никакой работы со шпорой на месте не следует начинать до тех пор, пока лошадь при прикосновении ее не подается смело. Тогда борьбы с ней бояться нечего, так как справиться с лошадью будет нетрудно. Шпорами надо сыпать удары, как барабанные палки выбивают дробь. Если лошадь оказалась недостаточно выезженной и при первых слабых толчках шпор стала осаживать, то следует, оставив другие соображения, начать шпорить изо всех сил. Против ударов шпор, сыплющихся градом около подпруги, не устоит никакая лошадь. Если вы не в состоянии долго работать шпорой, то берите хлыст, палку, зовите кого-нибудь с бичом. Велите жечь лошадь огнем, но во что бы то ни стало подайте ее вперед.

В этом случае борьба бывает роковой. Вы ни за что не должны уступить. Если вы не пересилите лошадь и не победите ее в этой борьбе, то она останется норовистой. Конечно, все, что я говорю, уместно только до тех пор, пока лошадь продолжает осаживать. Победить ее во что бы то ни стало — единственное средство.

Если лошадь узнала, что, осаживая, она может отделаться от работы, авторитет ваш пропал, не вы будете ее повелителем, а она вашим. Каждый раз, когда для чего-либо понадобится шпора, она будет непременно осаживать.

Если, пока лошадь осаживает, не наказывать ее безостановочно и не переупрямить, то придется отказаться от ее выездки и, что еще благоразумней, от самой лошади.

Как бы жестоко ни завязалась борьба с лошадью, наездник никогда не должен терять хладнокровие. Все время, пока лошадь осаживает, наказывайте ее, и наказывайте до тех пор, пока она не сообразит, что чем более она пятится, тем ей больнее, и бросится вперед. Если вы выйдете из себя, то из сил вы выбьетесь раньше, чем лошадь.

Лишь только лошадь уступила, ее надо погладить, слезть и кончить урок. Когда бы ни началась борьба с лошадью, в конце урока или в начале его, но кончить его непременно нужно тотчас после уступки, так как, продолжая его и возобновив требование, нельзя быть уверенным, что лошадь не станет опять отказываться и что вы опять добьетесь от нее уступки (особенно если лошадь упрямилась долго).

Кроме того, так как в борьбе устают и всадник и лошадь, то она может упереться на месте, а ничего не может быть хуже этого рода сопротивления. Раз лошадь уперлась на месте, то, значит, она выбилась из сил и, хоть убейте ее, она не сдвинется.

Если вы все-таки будете настаивать, то сноровите лошадь навсегда.

Лошадь только тогда поймет, что она поступила хорошо, если мгновенно прекратите наказание, лишь только она тронулась вперед. У меня была очень хорошая чистокровная лошадь Негро. Она была очень щекотлива и при прикосновении шпоры визжала и мочилась. Когда я начал ее выезжать, она пятилась при малейшем прикосновении шенкеля. Первые два месяца каждый урок она пятилась минут по двадцать. Никто из наездников не мог думать, что я добьюсь от нее хода вперед. Она все-таки уступила, и я давал на ней представления в продолжение четырех или пяти лет. Мало того, из нее вышла превосходная дамская лошадь, и ей никогда не приходило в голову возобновить свою повадку. Много труда стоило мне отучить ее, а отучил я ее только быстрыми покалываниями острых шпор у подпруги. Удар шпоры только в это место вызывает посыл. Только от удара в это место лошадь подводит зад под центр тяжести. У меня подпруги всегда изорваны в клочья. Чем ближе к пахам, тем бока лошади щекотливее, и от ударов шпоры ближе к заду лошадь прыгнет вперед, но не подастся, а это не посыл. Конечно, после каждой подачи вперед я ее гладил. Должен, однако, сознаться, что после двадцати минут борьбы и Негро и я выбивались из сил. Выездить такую лошадь можно только будучи молодым, сидя в седле непоколебимо и имея сильную поясницу. Пояснице больше всего и достается.

Шпоря лошадь, не следует, всадив их ей в бока, давать им замирать на месте. Под живой шпорой лошадь подается вперед оттого, что боль ежесекундно повторяется. На мертвую шпору лошадь ложится и, конечно, сноравливается. Я говорил уже не раз, что, когда лошадь упрямится, держать ее на месте отнюдь не следует, даже если это и нужно по ходу дела. В таких случаях я подаю лошадь вперед во что бы то ни стало, а добившись своего, замыкаю ее в шенкелях и поводьях и начинаю снова. Повторю еще раз, что ездок, который может подать лошадь вперед, всегда справится с нею.

Во все время, пока приходится работать шпорой на месте, всякая лошадь противится таким образом. Так как всечто, когда ее повернут кругом, она не исполняет и этого искажения пиаффе. Лошадь обращается в машину. (Лошадь, которую выезжали шпорами и поводьями, пиаффирует всегда и везде.)

Для всякого приема езды последователи новой школы применяют приемы в том же роде. В подробности вдаваться не берусь и ограничиваюсь только приведенным описанием одного из этих приемов.

Приемы эти приняты теперь почти везде. Лошадей выезжают не садясь на них, а дрессируют, как собак и коз. В Вене эти приемы называют в насмешку «Pudeldressirung» (пудельная выездка). Сюда можно отнести советы некоторых авторов приучать лошадь пиаффировать под музыкальные мотивы. Под музыку я не выезжал лошадей никогда. Мой оркестр — мои шпоры. Когда лошадям моей выездки впервые приходится слушать музыку, то они смущаются, но ненадолго, и скоро к ней привыкают.

Что пиаффе, выученное таким образом, лошадь хорошо делать не может, понять легко: развивать его, усовершенствовать нельзя, а хлыст и бич приучают лошадь поднимать зад выше переда (пиаффируя и пассажируя правильно, лошадь должна держать перед выше зада, каковую поставку можно дать лошади только шенкелями, подавая зад под центр).

Новая школа не выезжает, в настоящем значении этого слова, лошадей. Ее последователи выпускают из своих рук не лошадей, а автоматы. Первый встречный, сев на лошадьих дрессировки и справившись, где и когда нужно ее тронуть, может заставить ее исполнять разные движения. Хорошо или дурно она их будет исполнять, вопрос другой. Зная, что чистокровные лошади, могучие, энергичные, нервные, не дадут себя крутить, ездоки новой школы выезжать их не берутся. Желая вывернуться, они утверждают, что чистокровная лошадь не гибка. Чистокровная лошадь — на самом деле самая гибкая лошадь, но зато и самая неподатливая.

Под эгидой новой школы народилась плеяда наездниц. Не будучи в состоянии или не желая учиться ездить, эти дамы считают более простым сразу купить лошадь-машину. Усевшись на нее, они хлещут ее хлыстом по голове, ногам, по чему попало и проделывают на ней, хотя и некрасиво и неграциозно, разные приемы. Их езда обычно состоит в том, что лошадь под ними ползает на коленях, вытягивает шею, как баран под нож, ходит по барьеру и т. п. Истинные знатоки такое кривляние за езду не признают, но невежественная публика, конечно, аплодирует. Прискорбно видеть, как низко пало искусство езды.

По лошади виден и ездок. Если лошадь легка, стоит постоянно верно, все время идет в посыл, движение исполняет охотно, как бы с удовольствием, то будьте уверены, что» сидит на ней не ездок новой школы и что сама лошадь — не автомат.

Скажу еще раз: наездник должен ездить всегда без хлыста, а наездница должна пользоваться им только с правой стороны, заменяя им правый шенкель. Трогать лошадь хлыстом она должна немного за подпругой.

Приемы новой школы, если к ним приглядеться в продолжение нескольких дней, доступны всякому, поэтому тот, кто не желает работать, конечно, предпочтет их. Настоящий наездник работает так тонко, плавно и незаметно, что зритель, сколько бы ни присматривался, мало что может подметить. Новая школа не выезжает лошадей, а приучает их ксноровкам. Стоит лишь узнать эти сноровки, и кто угодно может кое-как справляться с лошадью.

Скажу в заключение, что старая школа езды относится к новой, как фортепиано к шарманке. Для того чтобы владеть фортепиано, надо предварительно долго и упорно поработать. Шарманку может вертеть всякий. Пианист может быть артистом, а шарманщик производит только шум и треск.

Комментарий специалиста

Пассаж и пиаффе — неотъемлемая часть современной выездки, и природные данные лошади имеют огромное значение при выполнении этих элементов.

Джеймс Филлис утверждает, что выездка лошади должна осуществляться только одним человеком, осмеивает работу группы людей в манеже, использующих «новые методы» работы с лошадью. При подготовке современной лошади высшей школы верховой езды хороший берейтор оказывается незаменим. Всадник, находясь верхом на лошади, задает темп работы, а грамотный помощник корректирует высоту поднятия ног, при необходимости стимулируя это движение точными несильными ударами хлыстом по предплечью и голени. Чтобы не дать лошади отделаться от хлыста, работу проводят вдоль стенки манежа. Как только лошадь правильно выполняет несколько темпов элемента, ее поощряют оглаживанием и свободным движением.

Одерживая лошадь на пассаже все больше и больше, вы добьетесь того, что плавно перейдете в высокую рысь на одном месте, то есть в пиаффе, а помощник-берейтор поможет отточить движения конечностей лошади и добиться высокой и равномерной их работы. По мере освоения этого приема лошадь и всадник будут выполнять его самостоятельно, хорошо ощущая положение конечностей лошади и корректируя высоту их подъема работой шпоры. Движение шенкеля и шпоры на этих двух элементах будет иметь направление как бы снизу вверх, словно всадник пытается поднять лошадь вместе с собой вверх, а не вытолкнуть из-под себя, как на галопе или прибавленных аллюрах. Работа поводом задерживает и удлиняет фазу зависания, делая это движение более четким и зрелищным.

Работа под музыку помогает поддерживать равномерный темп движения, и не больше. Имея отличный слух от природы, лошади прекрасно используют музыкальное сопровождение, хорошо реагируют на изменение ритма. Это и используется в произвольных программах и показательных выступлениях. В олимпийскую программу включено выступление под музыку, которое называется «Кюр». Это великолепное зрелище сравнимо по красоте с выступлением в художественной гимнастике или фигурном катании и доставляет огромное удовольствие зрителям.

Глава XIV

РАЗНИЦА МЕЖДУ ПАССАЖЕМ И ИСПАНСКОЙ РЫСЬЮ

Многие, даже хорошие, ездоки признают пассаж и испанскую рысь за одно и то же.

На пассаже лошадь сгибает колени и бабки, а на испанской рыси она выносит их вперед и держит вытянутыми.

Чем меньше лошадь подвигается вперед, тем выше она поднимает ноги, следовательно, тем дольше она держится на пассаже и тем лучше он выходит. На испанской рыси, напротив, лошадь должна забирать вперед как можно больше, идти высоко, протяжно, не торопясь (на скором ходу передние ноги не будут иметь времени для полной выдержки выноса).

Существует еще вид рыси, называемой «пловец» («nа-geur»), на которой лошадь, идя полным ходом, должна выдерживать на выносе передние ноги. Очевидно, вследствие быстроты хода вынос и выдержка ног не могут быть так отчетливы, как на испанской рыси.

Я не признаю этой рыси мотивом высшей езды. По-моему, вполне достаточно развить в лошади природный вынос ноги из плеча и мах.

Комментарий специалиста

Разница между пассажем и испанской рысью в современном понимании очевидна. На испанской рыси нога лошади выносится совершенно прямой и на максимальной высоте на мгновение задерживает ход.

Рысь, называемая в этой главе «пловец», относится к одной из разновидностей движения прибавленной рыси, когда лошадь максимально выбрасывает конечности вперед, словно пловец, захватывая таким образом как можно больше пространства. Возникающая при этом фаза зависания — настильна. Она удлиняет шаг лошади, а не поднимает его вверх, как на испанской рыси или пассаже.

Глава XV

СЕРПАНТИН НА РЫСИ

Лошадь, идя собранной рысью, делает в два следа по четыре шага вбок, последовательно то вправо, то влево.

Бедра не должны обгонять плеч, поэтому передом лошадь должна постоянно забирать вперед больше, чем задом.

На первый взгляд этот мотив кажется простым, но выполнять его отчетливо очень трудно. Нетрудно понять, что времени для того, чтобы на четырех ногах переставлять лошадь с одной диагонали на другую мягко и плавно, слишком мало. Лошадь должна делать в каждую сторону ровно по четыре шага. В этом и заключается чистота исполнения серпантина и вместе с тем его трудность. Смысл этого мотива пропадает, если лошадь делает вбок то по три, то по пять шагов.

Комментарий специалиста

Серпантин на рыси в два следа по своему рисунку движения на манеже напоминает принимание на рыси, но при этом конечности не выполняют перекрестное движение, а корпус лошади равномерно подается под действием шенкелей вправо или влево.

Четное количество темпов обусловлено тем, что начать движение в противоположную сторону возможно только с обратной ноги, чтобы избежать перекрещивания конечностей, как на приниманиях.

Глава XVI

ГАЛОП НА ТРЕХ НОГАХ

При галопе, положим, направо лошадь все время держит на весу правую переднюю ногу. Исполняя этот мотив, первые три маха лошадь идет как на собранном галопе (галоп в четыре темпа), а четвертый отбивает в воздухе.

Только немногие лошади могут идти блестящим образом галопом на трех ногах. Большинство лошадей может подняться на трех ногах, вытянув четвертую, но исполнить репризу до конца, не опустив ни разу вытянутой ноги, в состоянии только очень энергичная лошадь. А в этом и заключается и блеск и интересность мотива.

Читатель помнит, что лошадь уже умеет вытягивать ноги, следовательно, отчасти подготовлена. Несмотря на это, дать ей понять и заставить исполнять новые для нее упражнения очень трудно. Пока что лошадь умеет только вытягивать и ставить поочередно каждую ногу. Теперь ей нужно вытянуть одну ногу и держать ее в воздухе.

Галоп на трех ногах, как я сказал выше, идет в четыре темпа, из которых на земле отбиваются лошадью только три: первый — левой задней, второй — правой задней и третий — левой передней ногой. Четвертый темп выдерживает в воздухе правая передняя, вытянутая во весь вынос нога (если предположить, что лошадь идет галопом с правой ноги).

Начинать с лошадью галоп на трех ногах можно только тогда, когда она совершенно выезжена и безусловно покорна.

Положим, приступаю к галопу с правой ноги. Лошадь усвоила себе отдельно два приема: идти галопом справа и вытягивать правую переднюю ногу. Располагая этими приемами, я должен, комбинируя их, вывести галоп на трех ногах. При обоих приемах главным помощником служит левый шенкель.

С точки зрения теории может показаться, что, нажав левый шенкель, повести лошадь галопом на трех ногах легко. На деле это не так просто. Сколько ни давать лошади, идущей галопом справа, левый шенкель, ногу она не вытянет, а или забочит, или бросится вправо. Поднимать ногу лошадь надо заставлять в момент остановки галопа. При первой удаче необходимо погладить и на несколько минут приостановить обучение. Затем начинать снова. Когда лошадь начала вытягивать ногу на остановках, остановки надо делать все чаще и короче.

На коротких полуодержках (полуостановках) посыл не прекращается, поэтому лошадь, готовясь к подъему ноги на остановке, не выдержит полуодержки, вынесет ногу раньше и таким образом сделает мах. Остановите, погладьте лошадь и прекратите урок.

Два отдельных приема начинают сливаться в один, но этого еще не достаточно. Когда лошадь повинуется свободно и легко, требуется, чтобы она вытягивала ногу не на полуодержке, а лишь только вы задержите аллюр и поднимете ей перед. Наездник должен обходиться с лошадью очень осторожно и долго довольствоваться двумя-тремя махами галопа. На этих махах лошадь должна хорошо и стойко держать вытянутую ногу. Для лошади нужно много энергии, чтобы выдерживать в воздухе ногу. Возбуждать ее энергию должен наездник. Очевидно, что сам он должен быть очень энергичен.

Левый шенкель не только должен держать в воздухе правую переднюю ногу лошади, но и, подавая вместе с правым поводом ее зад под центр, поддерживать и галоп. Словом, выдержите лошадь обоими сильными шенкелями и в то же время игрой левой шпоры не дайте ей опустить правую переднюю ногу. Кроме того, обоими шенкелями надо еще и не давать лошади бочить вправо. Если тем не менее лошадь занесла зад, то надо ее немедленно остановить, выправить и начать снова. (Когда лошадь бочит, то прекращается посыл, а без посыла ее можно заставить делать что-либо одно: или идти галопом, или поднимать ногу.) Итак, лошадь надо вести очень верно.

Все время лошади надо давать поддержку левым трензелем для того, чтобы ей легче было держать в воздухе правую ногу.

Галопом на трех ногах можно вести лошадь направо и налево.

Не приходилось мне ни слышать, ни видеть, ни читать, чтобы кто-либо, кроме меня, выполнял этот мотив.

Комментарий специалиста

Галоп на трех ногах тоже относится к числу элементов, распространенных очень ограниченно в национальных школах верховой езды. Он требует большой чуткости всадника и хороших природных данных от лошади. В современной выездке его не используют, и нет необходимости обучать этому лошадь.

Глава XVII

ОСАЖИВАНИЕ НА ПАССАЖЕ

Этот мотив очень труден. Он требует, чтобы лошадь, осаживая и сохраняя высоту и размер выноса каждой диагонали, поднимала задние ноги так же высоко и отчетливо, как на пассаже вперед. Лошади при всяком осаживании всегда трудно высоко поднимать задние конечности. Браться за исполнение таких трудных упражнений, как осаживание пассажем, можно только будучи вполне уверенным в себе. Часто, сам того не замечая, наездник слишком сильно действует на перед, отчего, обременяя зад лошади, не дает ему возможности работать им вверх.

Подавать лошадь назад надо, следовательно, не поводом, а, как я говорил раньше, шлюссом.

Переводить лошадь с пассажа вперед на пассаж назад надо через пиаффе, высокое и медленное (тот же пассаж, но на месте). Не следует предполагать, что с пассажа вперед можно прямо и легко добиться пассажа назад. Пробовать осадить пассажем, и то на несколько сантиметров, можно только тогда, когда лошадь безукоризненно пиаффирует на месте. Я работаю лошадь на пассаже назад следующим образом: собираю лошадь, усиливая шенкеля все круче и круче. (Собираю не поводом, а исключительно шенкелями.) С каждым выносом диагонали все глубже и глубже опускаюсь в седло. Раз лошадь поставлена в полный сбор, она стоит в таком неустойчивом равновесии (до такой степени оно полно), что малейшего перемещения тела всадника достаточно, чтобы сдвинуть ее куда угодно.

Хотя на этот прием нужно затратить много времени и применять его трудно, но только с помощью его одного и можно достигнуть успеха.

Комментарий специалиста

Сочетание осаживания и пиаффе — очень трудный элемент. При выполнении обоих этих движений с большим трудом удается сохранять энергичную и высокую работу задних конечностей лошади. Смещая центр тяжести лошади назад, всадник загружает поясницу и круп, тем самым мешая движению на месте. Нужно иметь недюжинные способности, чтобы чувствовать грань между моментом, когда свобода задней ноги лошади будет ограничена, но не настолько, чтобы не иметь возможности сместить ее назад, сохранив при этом высокий ход.

Глава XVIII

БАЛЛОТЭ-ПИАФФЕ

Правые передняя и задняя ноги должны подниматься вверх и опускаться на место, а ноги левой стороны должны опускаться на место, сделав предварительно по одному такту вперед и назад. Отбивать такты вперед и назад лошадь должна не только конечностями левой стороны, но и бедром, и плечом, правая же сторона должна только правильно пиаффировать на месте, не участвуя в движении левой.

Боше превосходно исполнял баллотэ-пиаффе на Stades. Я выучил этому мотиву четырех лошадей, которые соответственно их энергии исполняли его более или менее блестяще.

Трудно изложить, как надо работать, чтобы обучить лошадь баллотэ-пиаффе. Однако попытаюсь.

Прежде всего надо сказать, что усвоить этот мотив может только лошадь, которая пиаффирует высоко и медленно. На этом аллюре лошадь так неустойчива, что малейшим нажатием повода можно подать назад и малейшим прикосновением шпоры выдать вперед какой-либо из ее членов.

Поставить и держать лошадь на пиаффе. Поддать и подставить левую заднюю ногу под центр шенкелями. Под давлением шенкелей в момент, когда правая диагональ встала на землю, левая передняя нога, вынесшись вверх в то время, когда левая задняя вступила на землю, держится в воздухе, согнувшись в колене. Эту (левую переднюю) ногу тотчас же из такого положения подать назад поводом и поставить сзади правой, то есть левая диагональ встанет на землю, причем левая задняя нога находится в воздухе, а правая пиаффирует. На движении вперед левая задняя нога встает перед правой (фигура 1), а на движении назад левая передняя встает сзади правой. Если мне удалось объяснить ясно, то читатель поймет, что, несмотря на ход движения сзади вперед и обратно, это пиаффе выполняется диагонально, как и обыкновенное пиаффе.

Каждый повод и каждый шенкель должны сменять друг друга так быстро, что указать момент, когда наездник должен прибегнуть к каждому из них, невозможно.

Тут во всем блеске является высшее дарование ездока — его чувство «чувствовать лошадь» (tact equestre). Прибавлю только: чтобы вызвать движение вперед задней ноги и поддержать в воздухе левую переднюю, я усиливаю правую шпору, а чтобы не дать левой задней ноге под напором правого шенкеля податься влево, я сильно работаю левым.

Для движения назад оба повода должны быть натянуты, но левый повод работает сильнее в момент, когда левая передняя нога подается назад.

Все время ездок должен работать шенкелями, даже шпорами, очень тонко левым поводом и почти не трогать правым.

Комментарий специалиста

Баллотэ-пиаффе напоминает раскачивание лошади вперед-назад с последующим возвращением в исходную точку. Чуткость всадника и его хорошая быстрая реакция на каждое движение лошади, на любое напряжение мускулов помогают выполнить этот элемент высшей школы верховой езды. Из-за своей сложности он не используется современными всадниками и в других видах выездки и дрессуры встречается очень редко.

Глава XIX

ГАЛОП НА МЕСТЕ И СПЕРЕДИ НАЗАД

Это тот же галоп, но укороченный до последней степени. Лошадь, идя им, совсем не подается вперед. Если лошадь держится на галопе, не сходя с места, то момент, когда она пойдет галопом спереди назад, не за горами.

Галоп спереди назад (для краткости буду называть его «галоп назад») представляет собой совершенно правильный аллюр, и каждый мах его, как и мах галопа при полном сборе, разлагается на четыре темпа.

Из всех манежных мотивов это самый трудный и сложный. Я советую пробовать его в самом конце выездки, и только с выдающимися лошадьми.

Чтобы быть в состоянии держаться в сборе, доведенном до последней степени, лошадь должна быть одарена из ряда вон выходящей силой поясницы и скакательных суставов. Достигнуть же исполнения этого движения без такого сбора невозможно.

Чистокровный Гант от Gantetel и M-elle de la Romanerie ходил галопом назад шутя и, обойдя им кругом манежа, даже оставался свежим, как ни в чем не бывало.

Боше не умел или не мог описать галопа назад. В 14-м* издании сочинения о методе выездки на 155-й странице он говорит так: «Темп галопа назад таков же, как и галопа обыкновенного, но с той разницей, что передние ноги, поднявшись вверх, вместо того, чтобы забирать вперед, подаются назад для того, чтобы зад (arriere main) имел возможность, лишь только передние ноги встанут на землю, выполнять то же отступательное движение». Надо полагать, он так и исполнял.

Как мог Боше, высказав, что галоп назад исполняется, как и галоп вперед, описать его таким образом? Несомненно, что галоп назад — такой же галоп, как и галоп при полном сборе, но именно потому и нельзя назвать галопом та-кой аллюр, на котором зад забирает пространство спереди назад тогда, когда перед становится на землю.

Какой это аллюр, при котором как обе передние, так и обе задние ноги становятся на землю вместе? Как же при этом может выйти галоп?

Не надо быть великим наездником, чтобы понять, что Боше говорит не о галопе, а о каком-то аллюре в два темпа, из которых один отбивается передом, а другой задом. Речь, очевидно, идет не о галопе, а о каком-то подскакивании лошади передом и задом спереди назад. Галоп тогда только галоп, когда одна передняя нога лошади становится на землю после другой передней, одна задняя — после другой задней; когда задняя нога становится на землю в то же время, как и противоположная передняя. (Левая диагональ, когда лошадь идет справа, и правая, когда она идет с левой ноги.)

Термин «галоп спереди назад» принят нами от Боше, но аллюра, соответствующего ему, он не знал. Это видно еще и из того, что, говоря об этом галопе, он нигде не упоминает, на какой ноге идет или должна идти лошадь.

Ганта я выездил галопом назад только с правой ноги.

Выезжал я его для дамы, а у дамы только одна шпора на левой ноге, и держать лошадь она может только с левой стороны.

Мне удавалось выездить галопом назад нескольких лошадей, и они ходили подо мной и с правой, и с левой ноги. Чистокровный Жерминаль от Флавио и Паскали (выезжал я его для себя) ходит галопом назад на обе ноги.

Мне первому принадлежит честь добиться этого галопа. Ездок, ведя лошадь галопом назад, должен быть всегда в состоянии сказать и доказать, на какой ноге она его исполняет. Галоп назад с левой ноги должен идти так, как и галоп вперед в три темпа. (Известно, что на самом деле он идет в четыре темпа.) Именно: 1-й — задняя правая, 2-й — правая диагональ, 3-й — левая передняя нога. Вся трудность заключается в том, чтобы как передняя, так и задняя ноги не становились на землю в одной вертикальной плоскости. Необходимо, чтобы правая задняя нога становилась немного сзади левой так, чтобы расстояние между ними спереди назад оставалось почти таким же, как и при галопе вперед. Я говорю «почти» потому, что махи короче, поэтому и расстояние будет меньше. Считаю лишним говорить, что и правая передняя нога должна тоже, как и на галопе вперед, становиться сзади левой.

Мы видели раньше, что на земле мах галопа отбивается лошадью в три темпа: задняя нога, диагональ и передняя нога. Полевой галоп идет безусловно этими тремя темпами, но мах галопа скакового, на месте и назад (крайности) разлагается на четыре темпа.

Например, на галопе с левой ноги обе конечности диагонали становятся на землю не в одно время, а в следующей последовательности: правая задняя нога, левая задняя, правая передняя и левая передняя. На скаковом галопе темпы эти очень явственны, но так как они сменяют один другой очень быстро, то подметить их очень трудно. На галопе на месте, особенно на галопе назад, они почти ускользают от глаза, так как ноги лошади едва касаются земли и едва поднимаются вверх на несколько сантиметров. Уловить эти темпы возможно только при помощи точных инструментов или моментальной фотографии. Так или иначе, но факт налицо: как на скаковом галопе, так и на галопе на месте и назад посыл каждого маха слагается из четырех последовательных темпов.

Надо заметить, на что я и прошу обратить особое внимание, что на галопе на месте и назад диагональ работает как и на обыкновенном галопе, но с той разницей, что задняя нога, хотя почти и незаметно, но действительно становится на землю раньше соответствующей передней. Подготавливая лошадь к галопу на месте, я ежедневно укорачиваю обыкновенный галоп. Укорачиваю я посылом, то есть все сильнее и сильнее я подаю шенкелями лошадь на повод. При этом лошадь нужно доводить до полного сбора, поэтому повод должен быть выработан до величайшей тонкости.

Усиливая ежедневно приемы сокращения галопа, я дохожу до галопа на месте, но галопа в посыле, а не на заду. На галопе на заду держать лошадь в поводу невозможно. Она кончит тем, что встанет за повод и начнет пятиться.

Теперь нужно довести лошадь до возможности идти галопом назад. Когда я чувствую, что лошадь отбивает галоп на месте так легко и свободно, что воздействие повода является лишним, я пытаюсь шенкелями и шлюссом (но отнюдь не поводом) подать ее назад на один или два сантиметра. Для воздействия шенкелей и шлюсса я ловлю тот момент, когда под напором посыла лошадь висит в воздухе. Назад я подаю не корпус, а только шлюсс, для чего, чтобы вполне опуститься на ягодицы, почти совсем бросаю стремена. Это тот же момент между последним темпом одного и первым другого маха, на котором меняется нога при перемене ног. Момент этот едва уловим, лошадь висит в воздухе и с ней можно сделать все. Столкнуть ее можно даже дуновением.

Подвижность лошади в этом положении (за отсутствием упора) так велика, что одной подачи наездника в седле назад достаточно, чтобы подалась назад и лошадь. Как бы ни была ничтожна подача, ее для начала достаточно.

Усиливая ежедневно указанные воздействия, ездок доведет лошадь до исполнения галопа назад в таком виде, как я его описал. Если натягивать поводья с целью подавать лошадь на зад, то задние ноги отойдут назад, привлекут на себя тяжесть и он потеряет подвижность. Зад лошади между тем должен обладать полной подвижностью, чтобы иметь возможность, двигаясь спереди назад, забирать возможно больше пространства. Достигнуть такой подвижности зада можно только при условии, чтобы задние конечности постоянно держались под центром тяжести.

Комментарий специалиста

Высшая ступень выездки — галоп назад. Вот где в максимальной степени открывается талант великого наездника. Анализируя и понимая каждое движение лошади, он виртуозно владеет каждым мускулом своего собственного тела, но при этом делает все это осмысленно, что доступно только великим мастерам своего дела.

Каждый может дышать, но проанализировать, какое движение выполняет при этом его организм, доступно не каждому. Так и великий мастер отличается от просто талантливого умением проанализировать ситуацию и объяснить причины и последствия ее.

Глава XX

НОВЫЕ МАНЕЖНЫЕ МОТИВЫ

Я создал несколько новых манежных мотивов. Ограничусь их перечислением. Они исполняются теми же приемами и зиждутся на основах, которые мы раньше изучали в этой книге.

1. Новый испанский шаг.

Лошадь делает один шаг вперед и один назад. Например: левая нога вытянулась и сделала шаг вперед, затем правая выносится и вытягивается тоже вперед, но, опускаясь, делаетшаг назад. Левой диагональю лошадь подается вперед, а правой назад. На этом движении я веду лошадь сколько мне вздумается. Диагонали меняю. Тогда правая нога выносится и вытягивается, а левая, вынесясь и вытянувшись, ступает на шаг назад. Правая диагональ подает лошадь вперед, а левая осаживает ее. Менять диагональ можно сколько угодно.

2. Серпантин на пассаже.

Это тот же серпантин, что и на рыси, но гораздо более трудный.

3. Галоп на трех ногах с правой и с левой ноги.

4. Галоп на трех ногах, в два следа, тоже с обеих ног.

5.Вольты и пируэты на галопе на трех ногах, на обе ноги.

6. Испанская рысь в два темпа на каждую ногу.  

До меня испанской рысью наездники ездили только одним темпом на каждую ногу. На моей испанской рыси в два темпа лошадь исполняет два темпа на правой ноге, держа в воздухе и вытянутую левую, а затем и тотчас же два темпа на левой ноге, а в воздухе держит правую. Естественно, что на втором темпе лошадь забирает вперед меньше, чем на первом. Упражнение это можно продолжать столько времени, сколько захочется.

7. На испанской рыси в два темпа, то есть подразумеваю вынос ноги — правая, левая; правая, правая; левая, правая; левая, левая, — я провожу лошадь раз или два кругом манежа.

Смею заявить, что этот мотив — наиболее сложный и наиболее трудный из всех, которых достигала выездка лошади и езда.

8. Галоп на месте и назад на трех ногах.

Самое трудное при исполнении этого мотива заключается в том, что нужно поддерживать посылом вытянутую вперед переднюю ногу в то время, когда лошадь остальными тремя ногами двигается в обратную сторону. Считаю лишним и скучным повторять приемы, которые нужно применять при исполнении этих мотивов. Все они уже описаны выше, и если читатель внимательно прочел эту книгу, то он их понял и помнит.

Комментарий специалиста

Предложенные Джеймсом Филлисом новые мотивы выездки не нашли широкого распространения, описание их является достоянием автора этой книги, и исполнение тоже.

Искусство выездки за это столетие пережило множество изменений, иногда трудно сказать, в лучшую или худшую сторону. Ряд мотивов был утерян в силу их сложности и неестественности для организма лошади.

Дрессура в цирке значительно отличается по своим принципам от высшей школы верховой езды, и элементы, которых добиваются при дрессировке, ни в коей мере нельзя считать выездкой. Своеобразную нишу между выездкой и ездой занимают группы каскадеров, выполняющие ряд зрелищных элементов в своих показательных выступлениях, но, как правило, это испанский шаг и испанская рысь, а далеко не галоп на месте или осаживание на пассаже.

Глава XXI

ДАМСКАЯ ЛОШАДЬ ВЫСШЕЙ ЕЗДЫ

Дамская лошадь высшей езды должна быть более гибкой и работать свободнее справа налево, чем слева направо, потому что амазонка, пользуясь ногой и шпорой, которая у нее слева, может управлять лошадью слева направо так же хорошо, как и наездник. При работе справа налево в ее распоряжении только хлыст, который, конечно, не может заменить собой шенкель, да еще и усиленный шпорой. Понятно, что если лошадь туга на движениях справа налево, то хлыстом с нею ничего нельзя поделать. Невыгода такого неравномерного способа воздействия на лошадь проявляется при всех упражнениях.

При ходе в два следа справа налево лошадь не будет держаться так верно и в таком поводу, как слева направо. Переменить правую ногу на левую на галопе труднее. На испанском шагу левую ногу лошадь поднимает не так высоко и вытягивает не так энергично, как правую. Если дать лошади более сильный удар хлыста, то она даст скачок, и, кроме того, напрягая правую руку для сильного удара, амазонка редко может сохранить спокойствие левой руки. Малейшее колебание этой руки будет отражаться толчками во рту лошади и расстраивать ее постановку, если она правильная.

С левой стороны в распоряжении амазонок могучий помощник. Им они большей частью злоупотребляют. Помощник с правой стороны слаб и для восстановления равновесия недостаточен. Большинство дамских лошадей из-за этого бочат.

Вот почему дамская лошадь высшей школы должна быть больше выработана выездкой справа налево.

Для дамской лошади обыкновенной езды достаточно держаться и идти верно.

Комментарий специалиста

Современная дамская езда ничем не отличается от обыкновенной. Амазонки прекрасно выступают на соревнованиях в спортивных, а не в дамских седлах и составляют подавляющую часть спортсменов, занимающихся кропотливой и требующей огромного терпения работой по подготовке лошадей по программе высшей школы верховой езды. На их умении и трудолюбии держится сегодня этот вид конного спорта в нашей стране.

<a href="http://opodkove.narod.ru/index.htm"> <img border="0" src="http://opodkove.narod.ru/images/ban3.gif" width="88" height="31"></a>